"Юрий Греков. Слышишь, кричит сова!" - читать интересную книгу автора

Кадры на экране мельтешили, как будто их прогоняли с двойной
скоростью. Беззвучно гремела музыка, извивались в немом танце фигуры,
немыми взрывами дыбилась земля, неслись по автострадам машины, толпы тащили
транспаранты. Толпы, толпы, толпы... Толпы муравьев облепили шарик. Муравьи
мчат в машинах, суетятся на космодромах, строят дома. Муравьи кишат, любят,
сходятся и расходятся, обжираются и голодают. Муравьи пишут книги, пляшут
до упаду, придумывают себе имена и дела.
Муравьи мнят себя венцом творения!
Боль нарастала, но теперь он знал - скоро она отпустит. Он понял это
только что и поразился - как не понял этого раньше: нужно сунуть горящую
палку в этот муравейник, нужно разворошить, истоптать его, развеять в пыль
- и боль уйдет, испарится, исчезнет навсегда.
Он протянул руку и резко провернул Ключ два раза.
За спиной кто-то тихо вскрикнул. Он резко обернулся и облегченно
хохотнул: - А, это ты, Софи!
Ручная сова - живой талисман - смотрела на него немигающими желтыми
глазами сквозь редкие прутья клетки.
Он пожал плечами и положил ладонь на Клавишу. Сейчас он легонько,
совсем легонько надавит - и из шахты медленно тронется и поползет вверх,
утробно урча, палка в сто мегатонн. А через три минуты двадцать две секунды
она воткнется в муравейник. Неважно где - по эту сторону океана, по ту ли -
все равно. Через три минуты двадцать две секунды начнется последняя мировая
война - "" конец муравейнику!
Сова захлопала крыльями, щелкнула клювом и сказала: - Одумайся,
человек!
Он обернулся: - Что?
Сова повторила, глядя немигающим желтым глазом: - Одумайся!
- Заткнись! - чувствуя, что боль вот-вот замутит сознание, прохрипел
он и, страшась не успеть, нажал Клавишу...

Врач третьей секции взглянул на табло - звонок шел из восемьсот
двенадцатой палаты. Ткнув кнопку, он вызвал семнадцатый этаж: - Звонок из
восемьсот двенадцатой. Если нужно, примените транквиллизатор.
Через десять минут звякнул вызов внутренней телесвязи. На экране
появилось слегка озабоченное лицо надзирателя семнадцатого этажа: - Больной
номер восемьсот двенадцать скончался.
- Ваш предварительный диагноз?
- Крайнее нервное истощение. Вы же знаете, где он служил. Плюс
наркотики.
- Хорошо. Внесите сведения в компьютер.
- Слушаюсь...
...Он щелкнул переключателем на дверном косяке и сказал в переговорную
мембрану: - Дежурный номер 813 прибыл.
Блеснув пластиком, бронированная дверь беззвучно отошла в сторону. Он
шагнул внутрь, и дверь встала на место, слившись со стеной. Сидевший у
пульта встал, буркнул "привет" и проговорил уставную фразу: - Семнадцать
ноль-ноль. Дежурство сдал.
- Семнадцать ноль-ноль. Дежурство принял.
Он уселся поудобнее в вертящемся кресле, крутнулся влево-вправо,
покосился на Софи, немигающе смотревшую из-за прутьев клетки, щелкнул