"Юрий Греков. Слышишь, кричит сова!" - читать интересную книгу автора

Дорога, выбитая копытами коней и сандалиями многих поколений, жжет ступни,
раскаленной пылью залепляя ссадины, разбрасывает на пути острые жалящие
камешки.
Он брел по этой дороге, ведущей никуда, с того часа, когда едва
выспавшееся солнце выглянуло из-за краешка земли, еще умиротворенное и
только готовившееся разъяриться. Гудевшие ступни уже почти не чувствовали
уколов камней и распаленной ярости пыли. Серый хитон, разорванный у плеча,
лип к телу. В вырезе хитона на скрученном шнурке мерно покачивалась в такт
медленным шагам тускло поблескивающая бляха-амулет. Спутанные волосы,
падавшие на плечи, борода - то ли седая, то ли пропыленная,- таким он был,
таким видел себя он - один из тех путников, что бредут дорогами и тропами
земли - сейчас, вчера, всегда...
Далеко впереди, у самого горизонта, всплыло едва различимое облачко.
Постукивая суковатым посохом, он брел прямо в слепящее небо. И только когда
слух уловил далекий топот, он увидел, что прямо на него в стремительно
растущем облаке желтой пыли несутся, нахлестывая коней, черные всадники.
Еще одно долгое мгновенье, и осколок, брызнувший из-под копыта, рассек ему
щеку, красная струйка пробороздила пыль на лице и замерла сосулькой в
бороде. А вокруг него, напирая конскими крупами, сгрудились всадники. Они
были молоды - и кони и люди. Стиснутый конскими крупами, он стоял, глядя в
слепящую синеву.
- Ну вот и ты,- медленно, со сдержанной яростью процедил сверху, из
седла, один.
- А вот и мы,- радостно и злорадно откликнулся голос, путник не увидел
того, кто это выкрикнул. В ноздри бил запах конского пота.
- Да,- проговорил путник,- вот он я. И вот вы...
- Что он бормочет? - спросили из-за спин.
- В городе он говорил громче! - насмешливо загалдели вокруг.- В городе
он говорил громче! А теперь потерял голос?
- А теперь он потеряет голову, порождение Ехидны! - выкрикнул первый.-
Не нам его слушать, но пусть скажет - чего он хочет?
Путник, переступив в горячей пыли, пошатнулся.
- Говори!
- И вам, и себе, и всем хочу мира,- из-под спутанных волос в упор на
спросившего смотрели спокойные синие глаза.
- Мира?! - бешено выкрикнул тот. Остальные замерли.
- Слышите? Кричит сова! - вдруг встрепенулся, привстав в седле, один
из всадников.
- Сова? Днем? - недоверчиво откликнулся голос.- Сова днем спит!
- Мудрость не спит никогда...- пошатнувшись, уронил путник.
- Что он опять бормочет? - один из всадников потащил из ножен короткий
меч.
- Санкта симплицитас...- шевельнул потрескавшимися губами путник.
(Через две тысячи лет другой путник, стоя на огромной куче дров,
разгорающейся у него под ногами, повторит эти слова, увидев, как
богомольная старушка старательно подкладывает и свою щепочку в его
костер... Святая простота не имеет возраста... А еще через века родятся
строки на языке, которого сегодня еще нет в мире: их кони чернымчерны, и
черен их шаг печатный. На крыльях плащей чернильных блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп - заплакать жандарм не может; въезжают, стянув