"Юрий Греков. Случай с монтером Жуковым " - читать интересную книгу автора

Когда я начал работать над этой повестью, Жукова уже давно но было в
нашем городке. Это в какой-то степени осложнило мою работу - многое, о чем я
не успел его расспросить, теперь спросить было не у кого. Так что, если у
читателя по ходу рассказа будут возникать вопросы, он должен знать, что те
же вопросы возникали у меня. На многие из них я нашел ответ или, по крайней
мере, пытался найти. Но об этом после. Сейчас же я хочу рассказать все
известное мне о случившемся с Иваном Жуковым.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Тот, кто случайно оказался бы в этот душный июльский вечер на задворках
городской маслобойки, мог, бы стать свидетелем некоторых событий, не вполне
понятных на первый взгляд. Ну, во-первых, сквозь кое-как заколоченное окошко
развалюхи, абсолютно незаслуженно именовавшейся "склад", явственно
пробивался свет. Даже очень глупый или, скажем, пьяный вор не стал бы
залезать в этот "склад", поскольку утиль куда лучшего качества и "в
ассортименте" и в количестве можно было раздобыть на площадке Вторчермета,
располагавшейся через дорогу. Так что случайный свидетель тут же отбросил бы
эту мысль, тем более что ему наверняка пришло бы в голову куда более
романтичное и даже страшное объяснение. И если бы испуганный этим страшным
объяснением прохожий не убрался бы, поминутно оглядываясь, восвояси, а
постоял, прислушиваясь, он получил бы еще одно подтверждение своей пугающей
догадке. Потому что время от времени из развалюхи доносился свист. Кто-то,
прятавшийся внутри, через относительно равные промежутки высвистывал фразу,
в которой, несмотря на некоторую фальшь, можно было услышать: "Эх, яблочко,
куда ты катишься?" Даже начинающему почитателю детективных романов, повестей
и рассказов в один момент стало бы ясно, что этот свист не что иное как
условный знак или, по научному выражаясь, пароль.
Свет в заброшенной развалюхе и художественный свист в той же развалюхе
в столь поздний час - сочетание настолько недвусмысленное, что даже
недоверчивый читатель тут же раскаялся бы в прошлых своих сомнениях
относительно того, что вражеский диверсант может быть заброшен в населенный
пункт Н. с целью выкрасть годовую отчетность местного ателье индпошива или
подложить бомбу, скажем, как в данном случае, под сарай маслобойки.
И, поскольку общеизвестно, что даже самый завалящий шпион обязательно
вооружен минимум бесшумным пистолетом, то мы, конечно, не вправе требовать
от нашего случайного прохожего пытаться собственными силами выяснить, есть
ли у свистуна в развалюхе такой пистолет или еще какая-нибудь штука похуже.
Вероятно, происходившее в тот вечер в сарае маслобойки так и осталось бы
тайной, если бы случайным прохожим не оказался заведующий танцплощадкой в
бывшем Соборном парке, он же кассир и билетер, Вася Трошин. Васе было
основательно за сорок, но благодаря постоянному общению с молодежью он
сохранил такой признак молодости, как право называться не Василий
Кондратьевич, а просто Вася. Вася был человек нелюбопытный, но подвыпивший,
и поэтому свет в сарае принял как нечто само собой разумеющееся, решив, что
свет горит в сторожке. А так как, во-первых, в кармане у него было
полбутылки, а во-вторых, домой ему идти не хотелось ни с бутылкой, ни без,
он решил заглянуть на огонек. А решив, зашагал напрямик через заросли
чертополоха, вообразившего, что задний двор маслобойки отдан ему в полное
владение, что, впрочем, так и было.