"Юрий Греков. Калиф на час " - читать интересную книгу автора

бессильной яростью и глухим разочарованием. Злость и разочарование Куртиса
понять нетрудно: вроде замел следы, если не навсегда, то уж, во всяком
случае, надолго, и тут на тебе - разыскал-таки, старая перечница!
Лет восемь назад дон Куртис едва не стал миллионером. Очень даже мог
стать, но тем не менее не стал, а взамен лишился тысячи монет, выложенных,
чтобы откупиться от чересчур проницательного чиновника из комиссии по борьбе
с наркотиками. Монеты он, правда, выложил не свои, а одолженные у дядюшки
под фальшивые векселя.
Куртис уперся взглядом в строчку - "...надеюсь, наша встреча состоится
в ближайшие часы". Сюда едет, что ли? И тут до него дошла некоторая
странность обращения: "Дорогой племянник..." Старый Куртис так написать
просто не мог. "Отродье дьявола, вонючая свинья" - другое дело. Так,
помнится, обращался к нему дядюшка в одном из писем, нагнавшем его, когда он
вояжировал то ли из Сан-Фелипе в Ныо-Джерси, то ли из Коботы в Торвилл.
Потом... что за черт:
"...ты не подозреваешь о моем существовании". Столько лет бегать от
того, о чьем существовании не подозреваешь? Нет, тут что-то не то. Дон
Эдуардо, несколько обессилев от попыток сообразить, в чем дело, присел на
подлокотник кресла. И тут гость заговорил, раздельно произнося слова с
каким-то странным выговором:
- Ваш дядя ждет вас.
- Какой дядя? Где? - вскинулся Куртис.
- Это станет вам ясно чуть позже. Пока я уполномочен сказать: вы не
подозреваете, что ожидает вас.
-Что?
-Власть, - спокойно сказал гость. - И все остальное...
Странный посланец решительно шагнул к двери. Куртис, чуть ошарашенный
навалившимися на него непонятностями, покорно двинулся за ним. За соседним
забором звякнул цепью и заворчал Консул - здоровенный дог, охраняющий покой
отставного полковника национальной гвардии Пшют-та.
Незнакомец вынул из кармана крошечный аппаратик, крутнул диск. И -
мгновенная тошнота, как воздушная яма. Куртис почувствовал, что его
подхватили под локоть, и пошатнувшись, устоял. Незнакомец, увидев это,
отпустил его локоть и отступил назад. Куртис огляделся по сторонам:
широкая асфальтированная улица, двумя рядами тусклых фонарей уходящая
вдаль. За фонарями по обеим сторонам мостовой густела темнота, в которой
угадывались дома, - кажется высокие, во много этажей. Но не успел дон
Эдуардо удивиться, как увидел, что из-за крыши невидного в темноте дома
выплыла щербатая луна, а следом... вторая! Не успел Куртис ни удивиться, ни
испугаться странностям, вдруг обступившим его, как, тихо урча, подкатил
длинный серый автомобиль, и спутник почтительным жестом приоткрыл дверцу...
Куртис украдкой поглядывал в окошко: так и есть - две луны. И оттого,
наверное, что автомобиль то и дело сворачивал, виделось Куртису, что
первая - щербатая - луна выписывает восьмерку в черном беззвездном небе, а
вторая вроде бы норовит то ли наперерез ей, то ли пристроиться в пару...
...Машина тихо скользнула в темный безлюдный переулок и остановилась у
ступеней, полукругом поднимавшихся ко входу, похожему на гостиничный.
Стеклянную, слабо освещенную изнутри дверь никто не распахнул перед ними -
она распахнулась сама. Правда, Куртис заметил, как провожатый наклонился к
какой-то пупырчатой бляхе на косяке и что-то промычал.