"Р.Грейвз. Князь Велизарий " - читать интересную книгу авторакритические замечания должны произноситься вслух. Не стесняйтесь, говорите!
Что вам не нравится в моем фризе? Это - талантливая копия Горгазуса, чудесно писавшего фрески. Оригинал находился на Коринфе, но он не сохранился, и поэтому этот фриз вдвойне ценен для меня и многих поклонников искусства. И он с гордостью продолжил: - Взгляните на Бахуса после разгрома Индии, где факиры носят лишь набедренные повязки и могут спать, находясь в подвешенном состоянии над иссохшей и кишащей змеями землей. Посмотрите, каким мощным Бахус был даже в юности. Он мог запрягать тигров в свою колесницу, обвитую виноградом, и использовать виноградные лозы вместо упряжи! На его кудрявой голове можно различить золотые рожки, символы храбрости. Из рожек тянутся молнии. Голова Бахуса украшена также маками... - Простите, если я перебью вашу прекрасную и подробную речь, - вмешался Мальтус. Он видел, что гости еще мало выпили, и им стало скучно во время эмоциональной, но долгой лекции. Мальтусу известен только один способ заставить Модеста помолчать. - Но эти цветы не маки, - это златоцветники. Маками украшен Морфей и Персефона, а златоцветник предназначается Бахусу. Горгазус был знающим художником и не ошибался в применении цветов, - затем Мальтус быстро обратился к виночерпию: - Сейчас нальешь в чаши чистое вино! Модесту пришлось извиниться: - Конечно, я имел в виду златоцветник. Не знаю, почему я назвал цветок маком! Ха-ха-ха! Но он смутился и не стал продолжать лекцию. Симеон сказал, что полуобнаженные женщины, изображенные на фризе и прислуживающие Бахусу, не являются приличным оформлением столовой в доме в борделе в Тире или Сидоне или в каком-то ином месте для безбожников, продолжал он возмущаться. - Я никогда не бывал в этих местах, - резко возразил ему Модест, - но вам, наверно, лучше знать. Позвольте мне заметить, что я считаю отношение к обнаженному телу признаком цивилизованности. Варвары ненавидят обнаженное тело. То же самое можно сказать о неграмотных и диких братствах некоторых монахов. Никто не собирался заступаться за монахов, даже Симеон, но Бессас холодно заметил: - Мы, готы, считаем неприличным вид голого тела, так же как вы, Модест, смеетесь над теми, кто не может написать собственное имя. Кстати, многие благородные готы не умеют это делать, а я один из них. Модест, несмотря на свои литературные изыски, был добрым и приличным человеком и не собирался ссориться с гостями. Он начал уверять Бессаса, что крайне удивлен, что человек с таким благородным именем не может написать его на пергаменте или на бумаге. - Для чего тогда существуют греки-секретари?! - рассмеялся Бессас, который тоже не хотел ссориться. Потом Модест стал объяснять гостям, как он рад, что живет здесь, где когда-то жил великий музыкант Орфей, и где находится колыбель благородного культа Бахуса. - Симеон, эти обнаженные женщины являются вашими предками. Они в свое время разорвали короля Пентея на куски, потому что он отвергал божественный дар вина. |
|
|