"Джил Грегори. Когда сердце манит " - читать интересную книгу автора

тирании старшего Маккаллума, так же как и старший сын. Но Анабел по-прежнему
терялась в догадках о причине побега, ведь она знала, что в отличие от
людей, работавших на Росса Маккаллума или его партнеров, Брет никогда не
боялся отца. Их отношения были дружескими, несмотря на некоторую
формальность. Брет обладал уступчивым и понимающим характером и вряд ли мог
восстать против отца, как сделал брат. Анабел ни разу не слышала от Брета
плохого слова в адрес человека, с твердостью Зевса управлявшего империей
Маккаллумов. Что же заставило Брета уйти, не предупредив, не оставив даже
письма?
Между отцом и сыном произошла ссора. На это Росс Маккаллум намекал
Стивенсону во время их разговора.
В дороге Анабел могла думать лишь об опасности, угрожавшей Брету.
Боясь, что Ред Коб найдет Брета раньше, чем она, Анабел ворочалась по ночам
в поезде, не в силах сомкнуть глаз. Пересев в повозку, она долгими
изнурительными часами всматривалась вдаль, мечтая о том, как встретится с
Брегом.
Важная деталь упоминалась в конце отчета мистера Стивенсона - и это
было другим поводом для беспокойства. Но не успела Анабел погрузиться в
тревожные мысли, как ее окликнул кучер, сидевший на козлах.
- Вам лучше остановиться в гостинице "Медный слиток", за рынком. - И он
сплюнул в дорожную пыль. - Другие гостиницы не подойдут для леди. Вы
уверены, что хотите сойти здесь, а не в Уинслоу вместе с остальными?
Джастис - дрянной городишко.
- Спасибо, со мной все будет в порядке, мистер Перкинс. Мне очень
нравится Джастис, - пробормотала Анабел и замолчала, увидев, как из окна
салуна вывалились и покатились по дороге два дерущихся ковбоя. - У меня
здесь дела. - Анабел пожала изящными плечиками и попыталась улыбнуться. -
Поэтому мне надо быть именно в Джастисе.
Кучер уважительно приподнял шляпу. Его, возможно, и волновало, какие у
очаровательной, говорящей без фонетических ошибок леди в приличном сером
дорожном костюме, подходящей по цвету шляпке могли быть дела в этом
бесцветном городишке, но он промолчал и, покачав головой, снова забрался на
повозку. Кучер уже давно оставил попытки понять жителей востока и женщин
вообще.
Стояла полуденная жара. Анабел шла к гостинице; она задыхалась в
тяжелом костюме, щеки зудели от пыли. Как прекрасно было бы опуститься
сейчас в теплую, пахнущую лавандой ванну, вымыть голову ароматным шампунем.
Может быть, в гостинице она расспросит о Брете, примет ванну, поест и
немного поспит?
Поднимаясь по ступеням гостиницы, Анабел вдруг поняла, как устала. К
счастью, из багажа у нее был только саквояж, а небольшой пистолет, купленный
в Денвере, лежал в дамской сумочке.
Но сама Анабел считала, что самое ценное для нее - портрет Брета,
который мистер Маккаллум отдал мистеру Стивенсону, и сведения о Брете,
которые она в дороге выучила почти наизусть. В саквояже также лежало
маленькое янтарное ожерелье, принадлежавшее матери Анабел, серьги и старый
дневник тети Герти. Племянница никогда не читала его, но бережно хранила
вместе с кружевным носовым платком. Это все, что осталось у нее от доброй
Герти, умершей три года назад. Она заменила Анабел семью, когда девочке было
девять лет, и ночью в пансионе Анабел иногда плакала, вспоминая свою