"Грэм Грин. Третий" - читать интересную книгу автора

потому что его стране предстояло "председательствовать" до конца месяца,
англичанин, американец и француз - сзади. Третий стакан неразбавленного
виски кружил Мартинсу голову, и он вспомнил женщину из Амстердама, женщину
из Парижа: одиночество шло рядом с ним по людному тротуару. Миновав улицу,
на которой находился отель Захера, он пошел дальше. Ролло возобладал над
Мартинсом и направлялся к единственной женщине, которую знал в Вене.
Я спросил, как ему удалось найти Анну.
- А, - ответил он, - перед сном я изучал карту и отыскал тот дом по
взятому накануне адресу.
Свои городские маршруты Ролло изучал по картам, названия улиц и
перекрестки запоминались ему легко, потому, что в одну сторону он всегда
ходил пешком.
- В одну сторону?
- К женщине - или к другу.
Ролло, конечно, не знал, что застанет Анну, что она не занята в
вечернем спектакле, или, может, ему запомнилось и это - из афиш. Так или
иначе, она была дома, сидела в нетопленой комнате, кровать была сложена как
диван, на шатком экстравагантном столике лежала отпечатанная на машинке
роль, открытая на первой странице, потому что мысли Анны блуждали далеко от
"дома". Он робко сказал ей (и ни Мартинс, ни даже Ролло не могли бы сказать,
насколько робость была наигранной):
- Решил зайти, проведать вас. Видите ли, я шел мимо...
- Мимо? Куда?
От Старого города до границы английской зоны добрых полчаса ходьбы, но
у Ролло всегда бывал заготовлен ответ:
- Мы с Кулером выпили слишком много виски. Мне нужно было пройтись, и я
случайно оказался здесь.
- Спиртного у меня нет. Могу предложить чай.
- Нет, нет, спасибо. Вы заняты, - сказал он, глядя на роль.
- Дальше первой реплики у меня дело не пошло.
Взяв роль, он прочел: "Луиза (входит). Я слышала детский плач".
- Можно посижу у вас немного? - спросил он с любезностью, идущей скорее
от Мартинса, чем от Ролло.
- Буду рада.
Он грузно опустился на диван и, как потом рассказал мне (потому что
влюбленные, если удается найти слушателя, рассказывают все до последней
мелочи), что только тут толком разглядел Анну. Она стояла, чувствуя себя
почти так же неловко, как он, в старых фланелевых брюках, плохо заштопанных
сзади: стояла твердо, широко расставив ноги, словно противостояла кому-то и
твердо решила не сдавать позиций - невысокая, несколько приземистая, будто
припрятала свое изящество для профессионального применения.
- Скверный выдался день? - спросил он.
- Сейчас все дни скверные, - ответила она. И пояснила - Гарри часто
приходил ко мне, и при вашем звонке у меня мелькнула мысль...
Потом села на жесткий стул напротив Мартинса и сказала:
- Не молчите, пожалуйста. Вы знали его. Расскажите что-нибудь.
И он стал рассказывать. Тем временем за окном потемнело. Некоторое
время спустя он заметил, что их руки соприкасаются. Мне он сказал:
- Я вовсе не собирался влюбляться в подружку Гарри.
- Как же это произошло? - спросил я.