"Грэм Грин. Меня создала Англия" - читать интересную книгу автора

Бангкока, "Я уволился" - из Адена; он безжалостно подбирался ближе, ближе.
До самой смерти отец верил буквальному смыслу этих телеграмм, которые не
фамильярничали даже с близкими и были подписаны полным именем: Энтони
Фаррант. Но Кейт - она знала больше, и за написанным слышала: уволили.
Меня уволили. Уволили.
- Давай выйдем, - предложила она. Нехорошо унижать его перед
официантками. И опять эта гулкая внимающая тишина и провожающие взгляды. В
дальнем конце платформы она начала расспросы.
- Сколько у тебя денег?
- Ни гроша, - сказал он.
- Тебе же оплатили последнюю неделю. Если ты за неделю предупредил, что
увольняешься.
- Собственно говоря, - протянул он, играя на фоне дымящегося металла,
посвечивая себе зеленым огоньком семафора, ждавшего экспресс с восточного
побережья, - собственно говоря, я ушел сразу. Вопрос чести, иначе было
нельзя. Ты не поймешь.
- Возможно.
- И потом, до денег хозяйка поверит мне в долг.
- А сколько это протянется?
- А-а, через недельку что-нибудь найду. - Завидная вроде бы выдержка, а
на деле полная беспомощность. Просто-напросто он уповал на то, что деньги
сами подвернутся, и они-таки подворачивались: старый однокашник узнал его
на улице по галстуку, остановил, помог с работой; он сбывал родне
пылесосы; он не постесняется обвести вокруг пальца неопытного провинциала;
на крайний случай оставался отец.
- Не забывай: отец уже не поможет.
- Как прикажешь тебя понимать? Я не нахлебник. - Он вполне искренне
верил, что никогда не был нахлебником. Брал взаймы - это да, его долги
родным должны уже составлять приличную сумму, но это долги, а не подачки;
в один прекрасный день его "проект" увенчается успехом - и он со всеми
расплатится. Закрывшись от дыма и пережидая, когда пройдет экспресс, Кейт
вспомнила некоторые его проекты: скупить в библиотеках старые романы и
продавать в деревнях; грандиозная "посылочная" идея: специальная контора
упаковывает рождественские подарки, сама разбирается с почтой - и все за
два пенса; собственного изобретения рукогрейка (в полую ручку зонта
закладывается кусок раскаленного угля). Послушать его - вполне разумные
проекты, не придерешься, за исключением одного несчастного обстоятельства:
что он сам брался их осуществить. - Мне нужен только капитал, - объявлял
он, и его оптимизма не могла поколебать даже мысль о том, что больше пяти
фунтов ему никто и никогда не доверит. И тогда он пускался в предприятие
без всякого капитала; по субботам и воскресеньям в доме появлялись
странные гости: мужчины постарше, но в таких же школьных галстуках и тоже
бурлившие энергией, хотя потише. Потом дело сворачивали, и длинные и
запутанные счета выявляли поразительную истину: потерял он ровно столько,
сколько занял. - Будь у меня настоящий капитал! - сокрушался он, никого не
виня и никому не возвращая долга. Новые долги прибавлялись к старым, но
"нахлебником" он никогда не был.
Для тридцати трех лет, думала она, у него слишком моложавое лицо, все
еще лицо школьника, которое чуть подсушил морозный денек. Он и казался
школьником, набегавшимся в холод за футбольным мячом. Его внешность