"Грилей Андре.Последняя планета" - читать интересную книгу автора

его изголовья.
- Вы хорошо себя чувствуете? Иногда после проб бывают неприятные
ощущения. Позвольте проверить пульс.
Когда женщина склонилась над ним, О'Нейл подумал: "О, если кому-то
потребуется раздевать меня и изучать мою биологию, пусть лучше этим
займется она."
Он не был уверен, сохранилась ли после исследований защита.
- Итак, вы убедились, что я не божественного происхождения? И что у
меня нет намерений разрушать ваш мир?
Она взглянула на свой жетон.
- Агрессивность по нашим стандартам низкая, - ее пальцы задержались
на его шее чуть дольше, чем это было необходимо. - Но вполне свойственна
вашей биологии... Мы нашли вас крайне миролюбивым, - она снова обратилась
к записям в книжке. - Поэт Симус О'Нейл, изгнанный с Тары за нарушения, не
имеющие для нас никакого значения. Космический менестрель, скитающийся по
мирам в поисках удачи, топлива и пищи, несущий миру свое искусство. Мы
приветствуем вас на Зилонге. Сожалеем о том, что первая встреча была
негостеприимной. Обещаем сделать ваше пребывание у нас приятным.
Наконец, она взглянула на него и улыбнулась. О'Нейл почувствовал, что
с его сердцем происходит что-то необычное.
Она снова заглянула в записи и покраснела.
- Вы позволите задать один, возможно, неуместный вопрос? Это... это
не входит в круг вопросов, касающихся моей специальности. Но я чувствую,
что наши студенты, изучающие поведение, не осмелятся задать вам его.
- Ради бога, не смущайтесь.
- Мы обратили внимание, мы не могли не обратить внимание на то, что
вы поцеловали меня там, в джунглях, перед тем, как я сделала успокаивающий
укол.
- Разве? - Симус О'Нейл, да ты круглый дурак. Первое, что ты сделал в
этом языческом мире - грубо нарушил их запреты.
- Такое поведение свойственно вашей культуре? - ее кожа стала
пурпурной.
Она ужасно привлекательная, когда смущается.
- Просто мы не находим в этом ничего предосудительного. Если у вас
так не принято, я прошу прощения в свою очередь.
- Конечно, мы целуемся, но в уединенных помещениях, и только в кругу
близких или друзей.
- Мы тоже так делаем, - он решил выиграть время.
- Но ведь мы не были формально представлены друг другу. Мы не близкие
и не знакомые. Ваши нормы допускают такое?
- Ну, как вам сказать... - Говори, как есть. - Мне показалось, что вы
боитесь меня. Я дал вам понять, что не причиню зла.
- Понятно. Вы очень добры. Я была испугана, и вы решили меня
успокоить, - она походила на Еву, вкусившую яблоко; лицо ее и фигура
клонились в немом протесте, выражая очарование, испуг и виновность. - Но
еще больше поразили. Это было волнующее эротическое ощущение.
И сейчас?
- Запретный плод? - сказал он, думая о Еве.
Изучая с подчеркнутым вниманием свои записи, она проговорила:
- Меня потом все расспрашивали, что я чувствовала? На что это было