"12 ступенек на эшафот" - читать интересную книгу автора (Кейтель Вильгельм)

Глава 2 Совершенно секретно

Рейхсминистр и главнокомандующий вермахтом

Л/1a 24.6.1937

По поводу директивы 1937/1938

Директива

«О единой подготовке вермахта к войне» (действительна с 1.7.37 предположительно до 30.9.38)

Содержание

Часть 1. Общие директивные указания

Часть 2. Вероятный противник (оперативно—стратегическое развертывание)

Часть 3. Специальные мероприятия

1. Общее политическое положение позволяет утверждать, что в настоящий момент не существует прямой угрозы нападения на Германию какой—либо из европейских стран. Нынешняя ситуация объясняется в первую очередь отсутствием агрессивных устремлений у большинства европейских народов и, прежде всего, у западных держав, а также недостаточной мобилизационной готовностью ряда стран, в особенности России.

Равным образом и Германия не заинтересована в развязывании европейской войны.

Тем не менее нестабильная общемировая политическая обстановка, чреватая вооруженными конфликтами и неспровоцированными инцидентами, требует постоянной боеготовности немецких вооруженных сил:

а) чтобы отразить любое нападение;

б) быть в состоянии использовать в военных целях возникающие благоприятные политические возможности.

Эти обстоятельства следует учитывать при подготовке вермахта к возможной войне в мобилизационный период 1937/38 г. Все аспекты подготовки подлежат систематизации и подразделяются на:

а) подготовительные мероприятия общего характера;

б) разработку стран вероятного противника, планов оперативно—стратегического развертывания с подключением нижестоящих служебных инстанций;

в) спецмероприятия в форме изучения боевого опыта стран вероятного противника преимущественно на уровне главнокомандования (округа, армии).

2. Подготовительные мероприятия общего характера распространяются на следующий круг военно—политических проблем:

а) постоянная мобилизационная готовность вермахта до завершения полного перевооружения и приведения армии в состояние полной боеготовности;

б) дальнейшая разработка программы «Мобилизационных приготовлений без оповещения общественности» для нанесения внезапного удара по противнику;

в) дальнейшая обработка планов передислокации боеспособных полевых частей из Восточной Пруссии в рейх;

г) разработанные мероприятия на случай неожиданного вторжения на суверенную территорию рейха и при возникновении непосредственной угрозы вторжения.

В последнем случае организация вооруженного отпора агрессивным устремлениям противника производится без дополнительных указов, приказов и директив.

Кроме того, составные части вермахта уполномочивают главнокомандующих соответствующими категориями войск применять любые средства на свое усмотрение для защиты пограничных районов от посягательств противника, независимо от того, имеются ли к этому моменту необходимые законодательные предпосылки или нет.

(Дополнение к имперскому закону «Об обороне»)

Тем не менее категорически запрещается пересекать и перелетать государственную границу рейха, а также вторгаться на суверенную территорию сопредельного государства без моего специального приказа.

Непреднамеренное пересечение границы рейха либо пересечение ее пограничными патрулями, нарядами и отдельными лицами по халатности унтер—офицерского звена, а также перелет границы в результате ошибок навигационных систем без очевидных агрессивных намерений не может считаться актом нарушения государственной границы со всеми вытекающими последствиями.

3. Возможные варианты ведения боевых действий, подлежащие оперативной разработке:

— План «Рот»: война на два фронта с главным направлением удара на Западе.

— План «Грюн»: война на два фронта с главным направлением удара на юго—востоке (подробности ч. 2).

4. Проведение специальных мероприятий предусмотрено в случае:

— Особая операция «Отто»: вторжение в Австрию.

— Особая операция «Рихард»: военное вмешательство против Красной Испании.

— Особая операция «Грюн/Рот» (с дополнением): Англия, Польша и Литва выступают против нас (подробности ч. 3).

При разработке (анализе) спецмероприятий следует обратить особое внимание на следующие обстоятельства: в настоящий момент Германия может рассчитывать на одного или нескольких союзников при осуществлении некоторых особых планов, однако необходимо разработать варианты ведения войны, когда рейх будет вынужден сражаться в одиночку.

5. Директива основывается на принципах единой подготовки к войне и исходит из общей стратегии ведения боевых действий.

Соответствующие инстанции составных частей вермахта разрабатывают или дополняют планы оперативно—стратегического развертывания и наставления для боя на основе данной директивы, проводят необходимые консультации и согласования в целях координации действий и преодоления возможных противоречий — в случаях, не требующих моего вмешательства.

Директива о непосредственном ведении войны с постановкой задач и определением целей, зависящих от военно—политического и экономического положения, будет своевременно издана мной или фюрером как верховным главнокомандующим вооруженными силами рейха.

Фон Бломберг

(оперативно—стратегическое развертывание)

В основу разработки планов оперативно—стратегического развертывания вермахта на случай войны положены нижеследующие предпосылки, допущения, стратегические и тактические задачи.

План «Рот»

Война на два фронта с главным направлением удара на Западе

1. Предпосылки и допущения

Франция — главный противник на Западе. Бельгия выступает на стороне Франции, выступает позднее или вообще не принимает участия в военных действиях. Возможный вариант: Франция нарушает предполагаемый нейтралитет Бельгии и Люксембурга.

Следует исходить из того, что главная угроза на Востоке исходит от России и Чехословакии. Можно допустить, что на определенном этапе Польша и Литва будут соблюдать нейтралитет.

Можно рассчитывать, по меньшей мере, на благожелательный нейтралитет таких государств, как Австрия, Италия, Венгрия и Югославия. Реакция Великобритании непредсказуема.

Уместно предположить, что военные действия Франции против Германии развернутся следующим образом: французские армия и боевая авиация нанесут внезапный удар по рейху, возможна и частная операция французского флота. Чехия, предположительно, проявит сдержанность на начальном этапе, но возможен вариант, когда, уступая политическому давлению России, чешская армия, усиленная русскими ВВС, будет принуждена к активным боевым действиям против Германии. В этом случае с большой степенью вероятности можно предсказать участие в операции русского военно—морского флота.

2. Главная стратегическая задача вермахта будет заключаться в том, чтобы успеть развернуть основные силы против Франции, удерживая оборону на Востоке с минимальным развертыванием немецких вооруженных сил на этом направлении.

3. В рамках осуществления главного стратегического замысла перед вермахтом встают следующие оперативно—тактические задачи:

а) Сухопутные войска

Центр тяжести ведения сухопутной войны ложится на западное направление. Перед армией стоит задача связать главные силы противника оборонительными боями в пограничных районах и не дать ему прорвать оборонительные порядки на Рейне и в Шварцвальде. Главная задача — любой ценой удерживать позиции на линии западный район Рейна — северный район Мозеля.

В случае соблюдения Бельгией нейтралитета первостепенное значение приобретает захват и удержание Айфеля в качестве главной операционной базы вермахта. Только фланкирующее положение немецких вооруженных сил создаст постоянную угрозу северному флангу французского фронта вторжения.

При организации активной обороны следует использовать любую возможность нанесения контрудара (навязывания частного боя) по французской армии.

Оборону восточных и южных рубежей рейха обеспечивают части пограничной охраны и прикрытия границы, а также дивизии ландвера.

Территория Восточной Пруссии подлежит безоговорочной обороне. В зависимости от политической ситуации требуется обеспечить переброску части (или основной части) боеспособных формирований морским путем.

б) Кригсмарине

в) Люфтваффе[54]

Война на два фронта с главным направлением удара на юго—востоке

1. Предпосылки и допущения

Предвосхищая крупномасштабное вторжение превосходящих сил антигерманской коалиции, вермахт наносит молниеносный превентивный удар по Чехии. Предполагается, что к этому моменту армия будет располагать должным политическим и международно—правовым обоснованием своих действий.

Имеются все основания предполагать, что Польша и Литва займут нейтральную или же выжидательную позицию. Можно рассчитывать на благожелательный нейтралитет Австрии, Италии и Югославии. В вооруженном конфликте с Чехией Венгрия раньше или позже выступит на немецкой стороне. Откровенно враждебные антигерманские действия предпримут Франция и Россия — русские задействуют на стороне чехов боевую авиацию и флот. Соблюдение нейтралитета Великобританией должно стать важнейшей предпосылкой успешной реализации плана «Грюн». При этом имперская дипломатия должна всеми средствами добиваться нейтралитета и других стран, способных представлять угрозу рейху в военном отношении.

2. Главная стратегическая задача вермахта будет заключаться в том, чтобы завершить мобилизационные мероприятия и организовать передислокацию таким образом, чтобы обрушить на Чехию молниеносный удар небывалой мощи, развернув на западном направлении минимальные силы тылового прикрытия чешской наступательной операции.

Главные цели данной операции заключаются в том, чтобы в ходе разгрома вражеских вооруженных сил ввести оккупационные войска вермахта на территорию Богемии и Моравии, ликвидировать угрозу нанесения ударов с тыла, выключить Чехию из войны на все время западной кампании, одновременно лишив русские ВВС их главной операционной базы на территории Чехословакии.

3. Задачи составных частей вермахта

а) Сухопутные войска

В наступательной операции против Чехии задействуются главные силы сухопутных войск.

Начало активной фазы операции зависит как от успешного завершения организационных мероприятий на подготовительной стадии, так и от степени боеготовности немецкой армии, а одним из решающих факторов становится позиция правительства Польши. При разработке планов оперативно—стратегического развертывания сухопутных войск следует исходить из того, что на определенном этапе операции вермахту, возможно, придется вступить на территорию Австрии в ожидании политического решения проблемы партийно—государственным руководством рейха.

Важнейшей задачей подготовительного периода является разработка стратегической концепции наступательной операции против Чехии. При организации прорыва глубоко эшелонированных позиций чешской обороны необходимо задействовать полносоставные танковые соединения.

б) Люфтваффе

в) Кригсмарине

Верховное командование считает необходимым изучение возможности осуществления особых операций без привлечения к разработке планов оперативно—стратегического развертывания прочих инстанций.

Особая операция «Отто»

Вторжение в Австрию

Ввод войск в Австрию будет осуществлен в случае реализации планов восстановления монархии и возвращения на трон престолонаследника эрцгерцога Отто фон Габсбурга.

Цель интервенции будет заключаться в том, чтобы силой оружия принудить австрийцев к отказу от идеи реставрации.

Воспользовавшись благоприятными для нас внутриполитическими осложнениями и раздробленностью общества, следует осуществить концентрический охват и выдвижение к австрийской столице, решительно подавляя возможные очаги сопротивления.

Для непосредственной поддержки наступающей армии будут приданы авиагруппы люфтваффе. Издание соответствующего приказа о боевом использовании авиации подлежит моей компетенции.

Фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом примет решение о целесообразности использования вооруженных формирований партии наряду с регулярной армией.

При разработке особой операции «Отто» следует учитывать следующие варианты ведения боевых действий:

а) проведение частной операции без развертывания на других фронтах;

б) проведение операции в рамках плана «Рот». Не предусмотрено одновременное проведение операций по плану «Отто» и «Грюн». В случае благоприятного развития международной обстановки осуществление операции «Отто» будет перенесено на завершающую стадию выполнения плана «Грюн».

Подлежит анализу и вариант, когда план «Грюн» будет естественным продолжением особой операции «Отто».

Особая операция «Рихард»

Военное вмешательство против Красной Испании

Гражданская война в Испании чревата опасностью возникновения спровоцированных или случайных конфликтов между Германией и Красной Испанией, что может привести к обострению испано—германских отношений и закончиться объявлением войны правительствами обеих держав.

Верховное командование считает целесообразным участие в боевых действиях эскадр немецкого подводного флота. Участие армии и флота исчерпывается оказанием материально—технической и кадровой поддержки Белой Испании. Не исключено придание и подчинение главнокомандованию кригсмарине отдельных эскадрилий (возможно авиакрыльев) люфтваффе.

Обострение международной военно—политической ситуации, на основе которой были разработаны вводные для планов «Рот» и «Грюн», может привести к выступлению Англии, Польши и Литвы на стороне наших противников как раздельно, так и вместе. Это может привести к необратимым последствиям и усложнить наше положение до безнадежного. Политическое руководство предпринимает в связи с этим все необходимые шаги для того, чтобы добиться гарантии нейтралитета со стороны этих стран, прежде всего Англии и Польши.

Тем не менее следует уже сейчас рассмотреть возможные дополнения планов «Грюн/Рот» на случай политической неудачи руководства.

При разработке дополнений к планам оперативно—стратегического развертывания вермахта следует исходить из следующих предпосылок:

Англия

Англия в состоянии обратить против нас весь свой военно—промышленный потенциал и оказать существенную поддержку Франции силами военно—воздушного и военно—морского флотов. Не исключена попытка захвата Англией Бельгии или Голландии в качестве главной операционной базы своих вооруженных сил.

Польша

В настоящий политический момент выступление Польши против Германии на стороне России маловероятно. В случае начала военных действий на суше Польша будет действовать по привычной для нас схеме: оккупация Восточной Пруссии и попытка захвата Силезии в союзе с Чехией.

Польские ВВС совместно с сухопутными войсками и чешско—русской армией вторжения предпримут попытку занять Восточную Пруссию, в то время как русский флот перережет морские коммуникации Восточная Пруссия — рейх.

Литва

Литва может служить главной операционной базой русских ВВС. Ведение сухопутной войны против рейха возможно только в союзе с Польшей или после вступления русских сухопутных войск на территорию страны.

Командующий вермахтом

Л/1a/№ 94, документ командования 7.12.1937

Дополнение к директиве

«О единой подготовке вермахта к войне»

Директива от 24.6.37 вместе с настоящим дополнением действительна до 30.9.38 и является исходным документом для запланированной на 1.4.38 переработки оперативно—стратегических планов люфтваффе

1. Обострение международной обстановки может привести к объединению планов «Рот» и «Грюн».

2. Если в течение 1938 г. наше международное положение сколько—нибудь серьезно не ухудшится, оставляю за собой право пересмотра плана «Рот» (направление главного удара на Западе) после завершения мобилизационного периода сухопутной армии 1937/38 г. До этого времени должна быть завершена разработка плана «Рот» для люфтваффе.

3. В связи с указаниями фюрера и рейхсканцлера изменились политические цели плана «Грюн», а также расширился круг военных задач данной операции…

(Август, 1937)

«Об организации высшего военного управления и командования вермахтом во время войны»

Вопрос организации высшего военного управления выходит за узкие организационные рамки и приобретает особое звучание в связи с изданием директивы по оперативно—стратегическому развертыванию вермахта, поскольку, как и всякий документ такого рода, она является разработкой системы управления войсками во время войны. Полагаю, что 3,5–летний опыт на посту главнокомандующего сухопутными войсками дает мне все основания для открытого высказывания по этой проблеме.

1. Предварительное замечание

В настоящий момент поиском рационального решения проблемы организации высшего военного руководства занимаются все великие державы. До сих пор ни одной из них так и не удалось найти приемлемого решения. При всей несопоставимости подходов и критериев, заложенных в основу управленческой концепции каждой из вышеупомянутых стран, объединяющим моментом является взвешенное отношение к «вопросу вопросов» — ожидающей своего решения важнейшей проблеме.

Поскольку до сих пор так и не найдено универсального решения на все времена и применительно к любым обстоятельствам, каждое государство осознает истинность или ложность выбора только в ходе проведения военных операций. В этой ситуации первостепенной задачей каждой высшей командной инстанции становится проверка правильности принятия решения, соответствия желаемого действительному. При этом приходится с удивлением констатировать, что практическая результативность научно обоснованных концепций, казавшихся неоспоримыми на умозрительном уровне, оказывается обратно пропорциональной тем усилиям, которые были затрачены на их разработку. Жизнь неизменно оказывается сложнее самой изощренной фантазии и не всегда поверяется логикой и благими намерениями.

2. К истории возникновения вопроса. Проблема верховного командования была абсолютно неизвестна армиям минувших веков. Пока во главе войска стоял полководец—король, который был в состоянии самостоятельно справиться с ратными делами, этот вопрос решался на личностном уровне. Например, когда суверен по каким—либо причинам не намеревался самолично вести в бой свои полки, ему достаточно было выбрать подходящего генерала из своей свиты. Последними удачными примерами сочетания монарших и полководческих обязанностей были Фридрих Великий и Наполеон. В остальных случаях, применительно к числу отгремевших войн, затруднительно назвать сколько—нибудь громкие имена.

Приблизительно с середины 19 века даже универсальный гений был бы не в состоянии успешно совмещать политическое руководство державой и военное руководство вооруженными силами. С этого времени вопрос главнокомандования в ходе военных действий стал исключительной прерогативой военно—политического руководства, в свою очередь, являясь составной частью более широкой проблемы организации руководства на государственно—политическом уровне.

Немецкая военная история нового времени знает только один удачный пример сочетания в одном лице выдающихся качеств государственника и полководца — прусский, образца 1866–1870 гг. Судьбе было угодно явить миру гениального государственного деятеля и выдающегося военачальника, строителя армии и создателя рейха, одновременно наделив его даром разделять политику и военное дело. Однако авторитарные монархии достопамятных времен канули в Лету. После войны на смену им пришли другие формы государственного правления.

Проблема организации высшего военного руководства не стояла так остро до тех пор, пока из рода войск люфтваффе не превратились в равноправную составную часть вермахта. Определенные сложности и противоречия в управлении сухопутными войсками и боевым флотом, в связи с различными театрами военных действий вышеупомянутых составных частей вооруженных сил, не были до сих пор настолько угрожающими. Понимание того, что сегодня вопрос успешного ведения военных действий перестал быть сугубо организационной задачей командных структур, приводит нас к осознанию глобальной проблемы мобилизации духовных и экономических резервов немецкого народа, а вопрос организации военного руководства превращается в проблему «консолидации сил борющейся нации».

Само собой разумеется, что эта проблема переросла узкие личностные рамки и уже не может зависеть от выбора даже гениального полководца или его окружения. Она не может быть исчерпана и разделением полномочий между высшим военно—политическим управлением вермахта, сухопутными войсками, люфтваффе и кригсмарине. Только налаженное взаимодействие всех составляющих, объединение усилий неизбежно самостоятельных, но не самодостаточных частей вооруженных сил превратит вермахт в мощную и в высшей степени боеспособную организацию. Современное состояние военной мысли позволяет утверждать, что реализация полководческих талантов возможна только в рамках гибкого и высокоэффективного управленческого аппарата.

3. Немецкий путь

В Германии налицо попытка решения вопроса организации высшего военного управления следующим образом:

а) объединение трех составных частей вермахта под началом главнокомандующего вооруженными силами, одновременно выполняющего обязанности военного министра;

б) декларирование равнозначности и равноправия трех составных частей вермахта, повлекшее за собой дальнейшее обострение противоречий.

Эти противоречия не являются чем—то из ряда вон выходящим, пожалуй, в данном случае можно вести речь о характерных для армий всего мира тенденциях. Применительно к немецким вооруженным силам все эти разногласия и трения наиболее наглядно отразились в отношении к проведению командно—штабных игр, учебно—теоретическим программам и директивам по оперативно—стратегическому развертыванию, т. е. именно там, где в вопросах организации военного управления допущены вопиющие ошибки. Остановлюсь на анализе грубейших из их числа:

А) утверждение о том, что организация управления вермахтом основывается на принципах равнозначности и равноправия составных частей, является фикцией и мистификацией;

Б) нынешняя организация высшей командной инстанции предполагает сосредоточение всей полноты командной власти в руках главнокомандующего вермахтом и военного министра с делегированием властным структурам тех полномочий, которые до сих пор были свойственны исключительно армии.

4. Пояснения к пункту 3/А

Равнозначность и равноправие трех составных частей вермахта, на которых построено современное руководство вооруженными силами, категорически неприемлемо в своей абсолютной форме. Это утверждение не означает недооценку какой—либо из составных частей, напротив, позволяет подчеркнуть, что каждая из них по—своему уникальна и неповторима для ведения военных действий в конкретных условиях. Однако каждая из великих держав и стран вероятного противника рейха, понимая, что невозможно быть сильным везде, придает решающее значение развитию одной из составных частей своих вооруженных сил.

Сила и мощь британской империи основываются на ее флоте, при этом сухопутная армия формируется в виде экспедиционного корпуса и частей прикрытия, играя, таким образом, вспомогательную роль в британских вооруженных силах. Главной задачей британских ВВС остается прикрытие операционных баз флота при ведении как оборонительных, так и наступательных операций. Англия немыслима без своего флота — на этом принципе построена организация высшего управления британской армии.

Франция — континентальная держава. Решающим фактором успешного ведения войны для нее является развитие собственных сухопутных сил и расчет на европейских восточных союзников. Судя по всему, в последнее время французские власти сделали правильные выводы из этого обстоятельства.

Итальянский флот можно без труда запереть в Средиземноморье, Альпы не оставляют итальянцам ни малейшего шанса в войне против Франции и Германии, поэтому единственной реальной возможностью успешного ведения войны на европейском театре военных действий могло бы стать для них количественное и качественное усиление военно—воздушных сил.

Германия исторически и геополитически возлагает особые надежды на сухопутные силы, которые всегда вносили и будут вносить решающий вклад в успех немецкого оружия. Важнейшими задачами флота были и остаются патрулирование трансатлантических коммуникаций, поддержка с моря и прикрытие стратегической коммуникации рейх — Восточная Пруссия. Однако исход сражений с одной из континентальных держав никогда не будет решен в пользу Германии на морском театре военных действий — ни Францию, ни Россию, ни Польшу не поставишь на колени угрозой морской блокады и захвата портов.

В связи с военно—политической обстановкой в Европе и заключенными с Англией морскими соглашениями было бы преждевременным говорить об усилении флота в расчете на успешную антибританскую кампанию. Однако не следует упускать из виду, что только на этом направлении можно ожидать успеха от сдвоенного удара кригсмарине и люфтваффе. Германия не в состоянии выиграть войну против одной из континентальных держав без мощных военно—воздушных сил. Это утверждение верно ровно настолько, насколько очевидно и другое: люфтваффе не в состоянии выиграть сухопутную войну, особенно если речь идет о географически удаленных от рейха территориях.

Люфтваффе — дорогостоящий род войск, учитывая небогатые сырьевые возможности рейха. Поддержание их боеспособности ложится тяжелым бременем на военную промышленность Германии. В будущей войне на два и более фронтов дальнейшее развитие и переформирование военно—воздушных сил потребуют привлечения всех стратегических резервов рейха. Нам не удастся нанести поражение в воздухе ни одному из наших вероятных противников — Англия, Франция и Россия слишком сильны для этого и одновременно наименее уязвимы при нападении с воздуха. Даже Чехословакию мы сумеем победить только в ходе вооруженной интервенции, что не в состоянии сделать ни авиация, ни флот.

Как континентальная держава Германия получает шансы только в сухопутной войне. Если говорить о том, что главная цель нашей военной политики заключается в захвате территорий на Востоке и сдерживании противника на Западе, то люфтваффе и кригсмарине призваны усилить армию при осуществлении этой сложнейшей задачи, оставаясь, вне всякого сомнения, равноправной и самостоятельной составной частью вермахта.

На основании вышеизложенного и применительно к организации высшего военного управления следует говорить о примате сухопутных войск над составными частями вооруженных сил. Сухопутные войска — это пехота вермахта!

Главенствующее положение сухопутных войск в структуре вооруженных сил рейха нашло свое отражение и в статистических показателях: в настоящий момент на долю сухопутной армии приходится 8/10 личного состава вермахта, в то время как на две оставшиеся составные части — 2/10.

Важнейшим дополнительным фактором особого положения сухопутных сил в структуре вермахта являются специфические особенности их стратегического развертывания: мобилизация сухопутных войск требует значительно больше времени, чем это необходимо в авиации или на флоте. Кроме этого, для нанесения удара армии необходимо выдвинуться на исходные позиции. В отличие от авиации и флота, для пехоты не столь важны стационарные операционные базы — она ведет военные действия на постоянно изменяющемся фронте. В условиях сухопутной войны любое перераспределение резервов (передислокация сил) — процесс кропотливый и длительный: армия не может прервать операцию на суше по своему усмотрению и сегодня воевать во Франции, а завтра наступать в Чехословакии.

Нисколько не умаляя важности и многогранности оперативной войны в воздухе и ее воздействия на общий ход военной кампании, следует признать, что действия и противодействия сторон давно определены и не могут представлять загадку для противоборствующих сил. Сухопутные войска находятся в совершенно ином положении: ежечасная смена диспозиции, ежедневное изменение условий, еженедельное обновление оперативной обстановки…

Создание любой командной инстанции без учета особого положения сухопутной армии и провозглашение абсолютного равноправия составных частей вермахта является злостным заблуждением. Нам ничего не даст высшее военное управление, построенное без провозглашения примата сухопутных войск над прочими составными частями вооруженных сил.

5. Пояснения к пункту 3/Б

Система высшего военного управления построена на предположении, что концентрация власти в руках верховного командования и военного министерства, а также создание центральной командной инстанции позволят эффективно управлять вооруженными силами в целом и каждой из составных частей вермахта по отдельности. Теоретически это возможно, если изначально вести речь о небольшом штабе оперативного руководства.

На практике все получается с точностью до наоборот! Целесообразность объединения должностей главнокомандующего и военного министра, равно как и беспрецедентная централизация вермахта представляются спорными хотя бы потому, что масштабы стоящих задач превышают реальные возможности данной командной инстанции.

Оказалось, что главнокомандующий вооруженными силами и военный министр — един в двух лицах — несет ответственность:

а) за организацию высшего военного управления в военное время и осуществление собственно главнокомандования армией;

б) за консолидацию «борющейся нации», т. е. мобилизацию всех сил, средств и резервов общества, координацию действий всех министерств в интересах ведения военных действий согласно закону «Об обороне», обеспечение потребности армии в сырье, боеприпасах, вооружении и пр., то есть за исполнение обязанностей имперского министра обороны;

в) за осуществление контроля над исполнением распоряжений, т. е. за исполнение обязанностей военного министра.

Не нужно быть пророком, чтобы предсказать: пугающие объемы служебной деятельности и масштабность стоящих перед командной инстанцией задач раздавят своей тяжестью самого выдающегося начальника штаба рейхсуправления, будь он хоть железный и семи пядей во лбу! В самом деле, физически невозможно совмещать должность начальника генерального штаба вермахта, 1–го советника министра обороны, начальника военно—экономического штаба, начальника штаба военно—политического управления вермахта…

6. Устранение недостатков

В соответствии с двумя кардинальными ошибками, допущенными при организации системы высшего военного управления, видятся два пути устранения возникших недостатков.

6.1. Перераспределение полномочий

Категорически недопустимо совмещение трех вышеупомянутых функций в руках одного человека. Властные полномочия должны быть распределены между уже имеющимися и вновь учрежденными служебными инстанциями при военном министре и главнокомандующем вермахтом:

а) все мероприятия, подпадающие под действие имперского закона «Об обороне», должны остаться в компетенции военно—политического управления вермахта;

б) в свою очередь, командные функции, не свойственные военно—политическому управлению, должны быть делегированы другой командной инстанции (см. 7.2);

в) определить, исполнение каких функций военного министерства уместно оставить за собой высшей командной инстанции (и уместно ли это делать вообще!);

г) создание штабов главнокомандования составных частей вермахта и осуществление функций верховного командования в форме генеральных инспекторатов и инспекций родов войск;

д) сохранение командных инстанций оперативного руководства составными частями вермахта наряду с высшими командными инстанциями вооруженных сил.

Все вышесказанное остается в силе, однако еще проще и дешевле оставить организацию военного управления в том состоянии, в котором оно находится сегодня: составные части вермахта сохраняют за собой полную самостоятельность, вопросы комплектования и эрзац—резервов решаются с учетом распределения личного состава по составным частям вермахта (0,8 сухопутные войска, 0,2 люфтваффе и кригсмарине).

6.2. Организация управления и верховное командование в военное время

Примат сухопутной армии над составными частями вермахта без недооценки исключительной роли люфтваффе и кригсмарине — главный закон ведения современной войны, основывающийся на безоговорочном признании определяющей роли сухопутных войск в структуре вооруженных сил рейха. Признание этого непреложного факта должно лежать в основе организации управления и верховного командования вермахтом в военное время.

Что такое управление войсками, и в чем оно заключается?

Высшая командная инстанция определяет цели и ставит боевую задачу перед каждой из составных частей вермахта. Она обеспечивает вооруженные силы необходимым материалом, насколько это требуется для выполнения поставленных задач. Детали и частности входят в компетенцию рейхсминистра обороны.

Цели и задачи вооруженных сил определяются перед началом ведения боевых действий, причем для кригсмарине и люфтваффе они, как правило, остаются без изменений от начала и до конца войны — их дальнейшее углубление вытекает из генеральной линии военно—политического руководства. Флот обеспечивает морские коммуникации, авиация ликвидирует угрозу с воздуха. На весь период войны в сферу компетенции высшей управленческой инстанции входят выполнение особых задач и обеспечение особых операций: решение политических вопросов (подводная война) и задействование авиационных и флотских формирований в частных операциях (поддержка с моря, прикрытие с воздуха и т. д.).

Отношения между высшим военным управлением и главнокомандованием сухопутной армией лежат в несколько иной плоскости. Специфика проведения сухопутных операций не позволяет командовать армией из центрального командного пункта, удаленного от передовой на сотни километров. Не может быть и речи о создании независимого от армейского главнокомандования штаба высшего оперативного руководства. Вновь учреждаемый генеральный штаб вермахта не в состоянии обеспечить реальное руководство вооруженными силами рейха, но может стать причиной серьезных противоречий и осложнений в будущем. Причем если после постановки генеральной задачи флоту, по большому счету, и приказывать—то больше нечего, а командование авиацией не несет в себе сколько—нибудь значимых проблем оперативного характера, то получается, что главным объектом деятельности генерального штаба вермахта становится сухопутная армия.

Руководство вермахтом и командование сухопутной армией не отделимы друг от друга. Зачем искусственно разъединять их учреждением промежуточной командной инстанции? Мне как главнокомандующему сухопутной армией представляются возможными два пути создания эффективного командного органа вооруженных сил рейха.

Первый, он же самый простой, путь — упразднить верховное командование сухопутной армией в целях восстановления единоначалия. Соблазнительная легкость решения проблемы таит в себе немало подвохов:

а) главнокомандующий вермахтом не сможет одновременно осуществлять командные функции и выполнять обязанности рейхсминистра обороны и будет вынужден или перепоручить исполнение своих непосредственных обязанностей главнокомандующего начальнику генштаба вермахта, или делегировать свои управленческие полномочия военному министру;

б) люфтваффе и кригсмарине окажутся в абсолютном подчинении у сухопутной армии — в этом нет ничего плохого для сухопутных сил, но это решение вызовет вполне предсказуемую реакцию верховного командования составных частей вермахта;

в) сухопутная армия лишится своего главнокомандующего, которого при всем желании не заменишь генеральным инспектором по подготовке кадров.

Второй, наиболее эффективный и многообещающий, путь заключается в придании верховному командованию сухопутной армии статуса консультативной и исполнительной инстанции при главнокомандующем вермахтом и делегировании вновь учрежденной командной инстанции полномочий генерального штаба вермахта. Необходимость такого шага вытекает из естественной задачи верховного командования сухопутных войск реализовать планы проведения сухопутных операций.

Для реального обеспечения единой подготовки вермахта к войне и выработки единой стратегической линии предлагаю незамедлительно переподчинить отдел «Л», оперативную управленческую группу военно—политического управления вермахта, — генеральному штабу сухопутной армии. Речь идет о делегировании армии не свойственных организационному отделу оперативных функций — разработка директив стратегического развертывания, командно—штабные игры и т. п. Организационные мероприятия (проведение командирских чтений, учебные курсы и т. д.) подпадают под юрисдикцию рейхсминистра обороны и должны остаться в сфере компетенции военно—политического управления.

Управленческая группа «Л» войдет в состав (не сольется, а именно войдет!) генштаба сухопутной армии на правах оперативного рабочего штаба главнокомандующего вермахтом. Это приведет к тому, что, с одной стороны, управленческая группа «В» получит необходимые рычаги управления сухопутными силами с учетом специфики стратегического развертывания армии как «пехоты вермахта», а с другой стороны, генеральный штаб и оперативный отдел сухопутной армии получат возможность поддерживать постоянную связь с высшей инстанцией военного управления рейха.

7. Резюме

1. Вся полнота командной власти сосредотачивается в руках главнокомандующего вермахтом и военного министра.

2. Передача военному министру полномочий рейхсминистра обороны в части проведения мероприятий, связанных с «организацией борющейся нации»: перевод экономики и всех сфер общественной жизни на военные рельсы, распределение и утилизация ресурсов и т. п.

3. Ограничение сферы компетенции высшего военного управления кругом военно—политических проблем: инспектирование эрзац—резервов, организация единой подготовки личного состава, социальное обеспечение военнослужащих и пр.

4. Обеспечение наивысшей эффективности высшего военного управления вооруженными силами Германии и верховного командования путем наделения главнокомандования сухопутных сил полномочиями на разработку оперативно—стратегических планов ведения военных действий.

Барон фон Фрич

Сов. секретно

ОКВ Берлин, 22 марта 1938

По поводу памятной записки главкома сухопутных сил

Отпечатано 5 экз.

«Об организации высшего командования»[55] Экз. № 4

Документ командования

Точка зрения сухопутной армии

1. Три довода сухопутной армии

а) В военное время представляется нецелесообразным сосредоточение в одних руках верховного командования и полномочий в части проведения комплекса оборонных мер.

б) При полной равнозначности каждой из составных частей вооруженных сил в большинстве европейских стран решающую роль играет только одна из них. В Германии главенствующее положение занимает сухопутная армия. Организация высшего командного управления этой составной частью вермахта неразрывно связана со стратегией ведения войны.

в) Главнокомандующий тремя составными частями вермахта не в состоянии реально руководить вооруженными силами рейха, тем более что между ним и войсками стоит центральная командная инстанция.

Точка зрения ОКВ

1. Взгляд ОКВ на доводы сухопутной армии

а) Организация обороны рейха всецело зависит от организации высшего военного управления и верховного командования войсками.

Верховное командование неотделимо от организации и проведения оборонительных мероприятий, являющихся главными источниками материальных и прочих резервов, поэтому «главнокомандование вермахтом» и «организация обороны» должны быть объединены в одну инстанцию.

б) Утверждение о «главенствующей роли» сухопутной армии в структуре вермахта в основном верно и не подлежит сомнению.

Очевидно, что в случае войны со странами, не имеющими с Германией общих сухопутных границ (Англия, Россия), главная нагрузка ляжет на кригсмарине и люфтваффе. Уместно предположить, что для будущей войны будет характерно перенесение центра тяжести с одной составной части вермахта на другую. Например, авиация будет использоваться при прорыве глубокоэшелонированной обороны укрепрайонов и для поддержки с воздуха при преодолении сухопутными частями укрепленных полос местности на отдельных участках фронта.

В связи с вышеизложенным ни одна из составных частей вермахта не может единолично разрабатывать стратегию ведения военных действий.

Уместно напомнить, что в ходе последней войны вооруженными силами англичан командовали не военный министр и главнокомандующий сухопутной армией маршал Хэйг, а военный министр вместе с генеральным штабом и своим собственным штабом оперативного руководства.

в) Согласно германским традициям ведения военных действий командование вооруженными силами осуществляет главнокомандующий, а не его штаб или командные инстанции. Однако до сих пор ни одному полководцу не удавалось командовать войсками без подотчетного ему штаба. Тем не менее наметившаяся в последние годы тенденция немотивированного преувеличения роли генерального штаба противоречит всем воинским канонам и принципам военного руководства.

Доводы сухопутной армии в опровержение пункта «а»

1. Наделение ответственного лица всей полнотой командной власти целесообразно. Придание властных полномочий командной структуре неосуществимо на практике, поскольку неизбежно заставит персонал и начальника тратить большую часть служебного времени на разрешение текущих проблем.

2. Совмещение должностей военачальника (главнокомандующего вермахтом) и министерского чиновника (министра обороны) в принципе невозможно — ответственное лицо либо утонет в повседневной рутине, либо окажется в абсолютной зависимости от аппарата.

Взгляд ОКВ на доводы сухопутной армии

По пункту 1. В случае признания целесообразности наделения ответственного лица всей полнотой командной власти необходимо формирование штаба — в противном случае речь пойдет о «теневом управлении».

По пункту 2. Если начальник «утонул» в мелочах, значит, он плохо организовал работу вверенной ему инстанции. Знание частностей вовсе не обязательно. Главнокомандование сухопутной армии также не вникает в повседневные заботы корпусов и дивизий.

Доводы армии в опровержение пункта «б»

1. Руководство армией не укладывается в параграфы и наставления. После длительного мобилизационного периода армии необходимо время на передислокацию. Сухопутная армия не настолько мобильна, чтобы воевать сегодня на одном фронте, а завтра — на другом, в то время как люфтваффе работают по перемещающимся целям и на разных направлениях. Ритм ведения войны сверяется по сухопутным силам.

2. Флот мало зависим от стратегии сухопутной войны и действует относительно самостоятельно на собственном театре военных действий.

3. Благодаря мобильности и возможности быстрого перебазирования люфтваффе не испытывают затруднений, присущих сухопутным силам. Единственным предусловием успешного боевого использования люфтваффе является обеспечение их операционной базы.

4. Сосуществование верховного главнокомандования и главнокомандования сухопутной армии невозможно. Негативный опыт прошлых войн — наглядное тому подтверждение.

Взгляд ОКВ на доводы сухопутной армии.

По пункту 1. Об этом прекрасно известно главнокомандующему вермахтом и его штабу, в основном состоящему из офицеров генштаба сухопутной армии. Ритм войны задается не только темпами передвижения сухопутной армии, но в значительно большей степени совокупностью политических и экономических факторов, учет и анализ которых является одной из важнейших задач высшего военного руководства.

По пункту 2. Речь идет не об относительной свободе маневра кригсмарине, а об общей стратегии войны на море, которая настолько же увязана с действиями военно—морских сил, насколько операции флота зависят от развития событий на сухопутном театре военных действий.

По пункту 3. Утверждение о том, что единственным условием успешного ведения войны в воздухе является обеспечение операционной базы люфтваффе — злостное заблуждение. Сложный комплекс боевого взаимодействия люфтваффе с армией и флотом может находиться только в компетенции главнокомандующего, стоящего над тремя составными частями вермахта, и его штаба, укомплектованного представителями трех составных частей вооруженных сил.

По пункту 4. «Сосуществование верховного главнокомандования и главнокомандования сухопутной армии» возможно в той же мере, в какой «сосуществуют» главнокомандование сухопутной армии и командование корпуса.

Доводы армии в опровержение пункта «в»

1. ОКВ выступает как промежуточная инстанция между верховным главнокомандующим и главнокомандующими составными частями вермахта, обрекая последних на второстепенные роли.

2. Ответственность главнокомандующих составными частями вермахта настолько высока, что они должны быть подотчетны только верховному главнокомандующему.

3. Выполнение верховным главнокомандующим вермахтом министерских и организационно—управленческих обязанностей влечет за собой увеличение объемов административно—хозяйственных задач, спускаемых по инстанции, и превращает главнокомандующих составных частей вермахта в генерал—инспекторов соответствующих родов войск, мешая выполнению основных командных обязанностей.

4. Административно—хозяйственный вал захлестнет штабы низовых командных инстанций и приведет к неизбежному раздуванию штатов и дублированию командных структур, как это произошло с ОКВ.

Взгляд ОКВ на доводы сухопутной армии.

По пункту 1. ОКВ — не «промежуточная инстанция», а рабочая структура главнокомандующего вермахтом, призванная обеспечить принцип единоначалия в вооруженных силах. Не штабы, а главнокомандующий ведет армию в бой. Не только на штабы, но, в первую очередь, на подчиненных командиров опирается главнокомандующий при исполнении своих повседневных служебных обязанностей.

По пункту 2. Никто не посягал и не собирается посягать на неотъемлемое право и обязанность главнокомандующих составными частями вермахта нести ответственность за вверенные им участки фронта. Они были и всегда останутся первыми военными советниками своего верховного главнокомандующего.

По пункту 3. Министерские полномочия требуются ОКВ, в первую очередь, для реализации закона о всеобщей воинской повинности и обеспечения программы «борющейся нации». Точно в такой же мере, в какой требуются они, например, рейхсминистерству воздушного флота, обеспечивающему не только безопасность воздушных границ рейха, но и реализующему программу пассажирских перевозок.

Опасения о «превращении главнокомандующих составными частями вермахта в генерал—инспекторов соответствующих родов войск» абсолютно беспочвенны и не могут иметь ничего общего с реальной действительностью, более того, такое положение дел противоречило бы интересам верховного главнокомандования и его штаба.

По пункту 4. До сих пор в практике ОКВ, как и ранее в военно—политическом управлении вермахта, ничего похожего на «административно—хозяйственный вал» не наблюдалось. С кругом организационно—управленческих задач легко справлялся относительно малочисленный штаб.

Только за счет того, что ОКВ стало отвечать за обеспечение и реализацию программы «борющейся нации», удалось избежать «дублирования структур и раздувания штатов».

2. Три довода сухопутной армии о путях устранения недостатков

а) Локализация задач, разделение полномочий в военное время и учреждение должностей начальника генерального штаба и военного секретаря, ответственного за выполнение программы «борющейся нации»;

б) Создание единой командной инстанции — рабочего штаба оперативного руководства — путем объединения высших управленческих структур вермахта и главнокомандования сухопутной армии на весь период войны;

в) Непосредственное подчинение и подотчетность главнокомандующих составными частями вермахта верховному главнокомандующему вермахтом.

Взгляд ОКВ на доводы сухопутной армии

По пункту «а». «Локализация задач» означала бы откат на печальной памяти позиции довоенного времени — период острейшего конфликта между военным министерством и генеральным штабом. Положение было откровенно невыносимым уже в годы мировой войны. Можно только предполагать, к каким катастрофическим последствиям привела бы эта двойственность в грядущей войне — войне всего народа, всей нации и всей системы государственной экономики.

По пункту «б». Решающим фактором современной войны станет не объединение командных структур, а единая стратегическая концепция ведения боевых действий на суше, на море, в воздухе, в экономике и в идеологии. Разработку и реализацию концептуальных планов ведения военных действий в современных условиях может обеспечить только верховный главнокомандующий, стоящий над тремя составными частями вермахта, и его рабочий штаб.

в) В немецкой армии всегда соблюдали субординацию — никто не собирается отменять ее и впредь. Главнокомандующие составными частями вермахта подотчетны только верховному главнокомандующему вооруженными силами рейха.

Сов. секретно Берлин, 19 апреля 1938

Начальник Л–211 штаба ОКВ Отпечатано 3 экз.

№ 647/38, документ командования. Экз. № 3

Ведение войны как организационная проблема

Точка зрения ОКВ по поводу докладной записки главкома сухопутных войск

«Об организации высшего командования»

(№ 93/98 от 7.3.38)

Содержание:

А. Организационные принципы подготовки к войне

Б. Организация высшего командования

В. Высшее командование ведущих военных держав

Дополнение: Война будущего

А

а) Гарантом политического руководства и мобилизации нации выступает фюрер и рейхсканцлер немецкого народа;

б) Согласно указаниям фюрера и рейхсканцлера вся полнота ответственности за реализацию стратегических концепций ведения войны и программы «борющейся нации», перевод экономики и пропаганды на военные рельсы возлагается на генералиссимуса (верховного главнокомандующего) вермахта;

в) За организацию фронта идеологической борьбы всю полноту ответственности несет рейхсминистр народного просвещения и пропаганды;

г) Генеральный уполномоченный военного хозяйства отвечает за реализацию военно—экономической программы.

Допущение о возможности разделения полномочий главнокомандующего и организатора пропаганды и перевода экономики на военные рельсы — комплекса мероприятий по программе «борющейся нации» — противоречит здравому смыслу и основополагающим принципам тотальной войны. Напротив, в современной войне потребуется не только сосредоточение властных полномочий в руках генералиссимуса или «теневого главкома», например, кайзера во время последней мировой войны, но и формирование штаба верховного главнокомандования.

Приложение 2

Стратегические решения, принимаемые главнокомандующим армией, зависят не только от адекватной оценки военного положения противоборствующих сторон, но и от учета множества факторов. Очевидно, что концепция войны будущего не будет основываться только на сугубо военной стратегии.

Полководец обязан:

— Верно оценить военно—стратегическое положение на суше, на море и в воздухе, постоянно контактируя с командующими составными частями вермахта

— Используя благоприятные военно—политические возможности, разделять противников и приобретать союзников

— Уметь увязывать стратегию военных действий с принципами военного и международного права

— Учитывать внутриполитическое положение стран вероятного противника и своего собственного государства (в первую очередь экономических и оборонных институтов) и уметь рассчитать возможное воздействие тех или иных военных операций на его улучшение или ухудшение

— Обеспечить своевременное поступление и анализ разведывательных данных в едином аналитическом центре

— Обеспечить контроль над распределением материально—технических средств и сырьевых ресурсов согласно стратегическому замыслу

— Организовать систему ПВО для защиты воздушных рубежей и ликвидации угрозы воздушного нападения, в первую очередь для защиты промышленно—стратегических объектов

— Разработать единый план ведения военных действий с использованием всех пропагандистских и экономических резервов, а при наличии союзников добиваться безоговорочного единства стратегии союзнических сторон.

Суть концепции организации военных действий по единому плану заключается в решении всех вышеперечисленных задач главнокомандующим и подотчетным ему штабом. Любая попытка расчленить стратегическое руководство на главнокомандование (начальник генштаба) и политико—экономический штаб (военный секретарь) приведет к неизбежному противостоянию довоенного времени «генштаб — военное министерство».

Еще в годы мировой войны генерал Эрих Людендорф первым из военачальников высокого ранга осознал необходимость единоначалия при решении экономических, политических, мобилизационных и военно—стратегических задач. Как известно, ни до войны, ни во время войны попытка организационного объединения фронта и тыла под началом единого верховного командования не удалась, что и повлекло за собой неизбежное поражение.

Подчинение главнокомандования сухопутными войсками верховному главнокомандованию вооруженными силами Германии не только возможно, но и необходимо, как необходимо оперативное подчинение командующих фронтами и группами армий главнокомандующему сухопутными войсками.

Не выдерживает никакой критики и утверждение о том, что главком сухопутных войск «не может воевать по чужим планам». Видимо, в этом случае необходимо напомнить о том, что долг каждого солдата заключается именно в выполнении военно—политических планов главы государства. Общие тенденции развития военной науки позволяют утверждать, что, как в ходе войн минувших лет, так и в будущем, каждый главнокомандующий сухопутной армией пользовался и будет пользоваться достаточной степенью свободы оперативных действий. Однако в будущей войне это станет возможным только в рамках реализации единой стратегической концепции фюрера и рейхсканцлера немецкого народа.

Б

До тех пор, пока флот не представлял собой сколько—нибудь значительную силу, а боевая авиация как род войск не существовала вообще, было вполне естественным, что начальник генерального штаба и вверенная ему инстанция занимались вопросами оперативно—стратегического руководства военными действиями.

Однако уже в ходе последней войны выяснилось, что морской генеральный штаб не считает необходимым координировать свои действия с генштабом сухопутной армии и подчиняется непосредственно кайзеру. При отсутствии единого стратегического руководства война разделилась на изолированные друг от друга боевые действия на морском и сухопутном театрах. Вопиющее противоречие не было настолько наглядным благодаря географическому положению Германии, не требовавшему жестко обусловленного взаимодействия армии и флота, однако свою негативную роль сыграло. Совершенно иное положение сложилось после формирования люфтваффе как самостоятельного рода войск.

Теперь требование жестко увязать взаимодействие армии и люфтваффе стало необходимым именно из—за географического положения Германии. Сухопутная армия как важнейшая и сильнейшая составная часть вермахта предприняла попытки подчинить авиацию себе. Никто не собирается отрицать, что исторически победы и поражения немецкого оружия были связаны с успехами и неудачами сухопутной армии. Очевидно и другое: в случае войны с государствами, не имеющими с Германией общих сухопутных границ, центр тяжести неизбежно переместится на кригсмарине и люфтваффе. В любом случае, решающего превосходства в современной войне можно добиться только на пути координации действий трех составных частей вооруженных сил. Кроме того, как было сказано об этом в части «А», стратегия войны и стратегия тыла неразрывно связаны друг с другом.

В состоянии ли начальник генерального штаба сухопутных войск возглавить систему высшего военного управления и обеспечить выполнение программы «борющейся нации» наряду с мобилизацией, вооружением, оснащением, снабжением и непосредственным ведением боевых действий? При всей вере в здравый смысл, объективность и профессионализм военного руководства, настолько ли неуместно предположить, что при распределении материально—технических средств, кадровых и прочих резервов главнокомандующий сухопутными войсками не сумеет отказаться от соблазна усиления своей составной части за счет других?

Подчинение кригсмарине и люфтваффе главнокомандующему сухопутными войсками отодвинуло бы их на вторые роли и поставило в заведомо неравноправное положение. В сентябре 1914 г. на Марне мы уже пожертвовали одной армией ради оперативных интересов другой. Нужно ли повторять печальный опыт прошлых лет, только в куда больших масштабах?

Общее руководство вооруженными силами на суше, на море и в воздухе осуществляет фюрер и рейхсканцлер. «Война — это инструмент политики, — говорил Клаузевиц, — политики принуждения, мерящей своей мерой. В своих главных проявлениях война — это политика чистой воды, сменившая перо на меч. Однако это нисколько не мешает ей развиваться по своим собственным законам».

Решение о непосредственном подчинении ОКВ фюреру и рейхсканцлеру как в мирное, так и в военное время, принятое 4.2.1938, в полной мере отвечает краеугольному принципу ведения военных действий. Своевременное решение, вызвавшее положительный отклик в обществе и офицерском корпусе. Выбор нации, к которому с должным уважением должны относиться и составные части вооруженных сил — плоть от плоти немецкого народа.

На мой взгляд, такая организация высшего военного управления и верховного командования представляет собой наиболее логичное проявление глубинной сути нашего строя, основанного на беспрекословном подчинении высшей государственной власти.

Всякий прогресс и движение общества вперед требуют жертв. Возникновение единого рейха не было бы возможным без отказа от суверенитета составляющих его земель. Создание единого вермахта невозможно без того, чтобы армия, авиация и флот не почувствовали себя составными частями единого и неделимого целого.

Принесенные в годину испытаний жертвы обернутся плодами великих побед…

В

Ни одна из великих военных держав не оставила без внимания проблему организации верховного главнокомандования и высшего военного управления…

Франция

В 1936 г. был учрежден пост министра национальной обороны, в обязанности которого вменялись обеспечение пропорционального развития родов войск, разработка и реализация планов перевооружения и переоснащения, мобилизация и проблемы боевого использования составных частей вооруженных сил.

В 1938 г. произошло дальнейшее расширение круга служебных полномочий министра национальной обороны Франции:

— обеспечение безусловной равнозначности составных частей вооруженных сил при разработке военных операций оборонительно—наступательного характера;

— контроль над исполнением распоряжений министерства национальной обороны, скрепление второй подписью документов о назначениях начальников генштабов трех составных частей армии и членов высших советов армии, флота и авиации;

— один из трех начальников генштабов был назначен начальником генерального штаба вооруженных сил Франции:

— один из генералов был назначен начальником бюджетно—финансового управления военно—экономического штаба, а его заместителями стали начальники генштабов армии, флота и авиации. По донесениям оберстлейтенанта фон Хорна, военного атташе в Париже, предусмотрено создание Академии генштаба для подготовки офицеров генерального штаба трех составных частей вооруженных сил. О том, какое значение придают французы своевременному решению данной проблемы, свидетельствуют публикации маршала Анри Филиппа Петэна, спасителя Франции в дни кризиса 1917 г. Хочу привести цитату из его последнего труда:

«…Окончательная победа достанется тому, кто одержит ее на суше, на море и в воздухе. Широкие возможности боевого использования авиации в трех стихиях ставят ее в совершенно особое положение среди составных частей вооруженных сил. Оперативность, мобильность и высокая действенность боевой авиации поднимают вопрос об организации рационального управления и командовании этим родом войск. В настоящий момент эту проблему уже не в состоянии решить в одиночку ни главком флота, ни главком армии, ни главком авиации…»

Италия

В мирное время общее руководство вооруженными силами осуществляет независимый начальник генерального штаба с относительно небольшим рабочим аппаратом. Одновременно он выполняет обязанности 1–го военного советника главы правительства по вопросам организации обороны, осуществляет контроль над взаимодействием составных частей вооруженных сил, представляет на утверждение дуче планы стратегического развертывания (командно—штабных игр, маневров и т. д.).

В военное время номинальным главнокомандующим итальянских вооруженных сил считается король. Фактически эти обязанности исполняет дуче.

Россия

В мирное время общее управление и руководство войсками осуществляет единый главнокомандующий вооруженными силами в лице народного комиссара обороны. На период войны предусмотрена должность начальника генерального штаба вооруженных сил.

В порядке заключения можно сказать: Германия стала первопроходцем на пути создания современной системы высшего военного управления и верховного командования. Так называемые «парламентарно—демократические государства», прежде резко выступавшие против необходимости жесткой централизации системы военного управления, убедились в необходимости данного шага и движутся в одном с нами направлении. Неужели и на этот раз, который уже по счету в истории, Германия укажет Европе путь к усовершенствованию системы управления и командования войсками, а сама останется ослабленной из—за противодействия генералитета?

Дополнение

Война в ее абсолютной форме — путь силового разрешения разногласий между двумя и более государствами всеми доступными средствами.

Несмотря на неоднократно предпринимаемые попытки поставить ее вне закона, мировому сообществу иной раз удается локализовать эскалацию конфликта, однако оно не в силах отменить один из основополагающих законов природы: в некоторых случаях война была и остается единственным средством нации сохранить себя как единое целое и обеспечить историческое будущее своим потомкам.

Высокая нравственная целесообразность накладывает на войну тот особый отпечаток, который является этическим обоснованием права нации на защиту себя самой с оружием в руках. В известных ситуациях война перерастает рамки чисто военного противостояния или даже политического акта, а становится вынужденным средством защиты экономических завоеваний.

Цена побед и поражений неизмеримо возросла: отныне в конце проигранной войны нацию ожидают не только экономическое разорение и политическая зависимость, но тотальное уничтожение института государственной власти и исчезновение с лица земли побежденного народа. Таким образом, война будущего становится войной за право нации на государственность и борьбой каждого за право на жизнь.

Чтобы не потерять все вместе со своей жизнью, каждый из нас должен отдать все во имя этой жизни. Такой подтекст приобретает государственный закон о всеобщей воинской повинности, превращаясь в безусловное нравственное веление готовиться к неизбежной войне. Этот категорический императив требует от каждого из нас на все время войны забыть о личном во имя общественного под девизом:

«Все для победы!»

Определяющими законами общества становятся законы военного времени и их высшее проявление — организация управления и командования. Эти законы стары, как мир, меняются только формы и методы их реализации. Так, формирование люфтваффе как самостоятельного рода войск и их последующее включение в вермахт в качестве равнозначной составной части значительно расширило наше представление о театрах военных действий. Боевое использование люфтваффе позволяет подвергать массированным ударам с воздуха не только пограничные районы вражеского государства, как это было в войнах минувших лет, но и практически всю территорию противника. Перестают играть сколько—нибудь решающую роль наличие или отсутствие совместных сухопутных границ.

Современная война ведется всеми доступными средствами — не только на поле боя, но и в области идеологии и экономики. Она направлена против вооруженных сил противника, материальных и сырьевых источников, против того, что принято называть «духовным богатством нации». Лейтмотивом новой войны станут слова:

Но все же главной задачей в войнах прошлого и настоящего было и остается физическое уничтожение вооруженных сил противника. Если враг потеряет армию, рухнет и вся его военная машина.

В будущей войне судьба Германии будет решаться на сухопутном театре военных действий. Однако победу или поражение армии во многом предопределят успех или неудача на море и в воздухе. Серьезный вклад призваны внести и вновь сформированные пропагандистские войска. Как всегда, война — это состязание экономических потенциалов противоборствующих сторон. Подрывная деятельность в тылу вражеских войск и деморализация армии способны принести победу в войнах с противником, чей государственный строй не представляет собой закрытую политическую систему, а экономика ориентирована на широкомасштабные зарубежные связи.

С течением времени меняются формы и методы подготовки к войне и начального этапа военных действий: официальное объявление войны больше не является обязательным условием открытия военной кампании. Решающим условием победы становится внезапность нападения, в связи с чем возникает настоятельная необходимость проведения частных диверсионных операций до завершения всеобщей мобилизации или стратегического развертывания войск. Соблюдение (или несоблюдение) норм международного военного права будет поставлено в зависимость от того, приносит ли оно преимущества в ходе войны или нет, но, так или иначе, вопросы военно—юридического характера станут объектами рассмотрения комиссий нейтральных государств, как в мирное, так и в военное время.

Только единство и сплоченность государства, вермахта и нации обеспечат победу в будущей войне, в этом состоит важнейшая и ответственнейшая задача государственного и политического руководства. Немецкому народу предстоит во многом отказать себе и пойти на большие жертвы, чтобы его вооруженные силы вновь стали боеспособными и могли справиться с любым врагом. Вермахт — плоть от плоти немецкого народа. Нация — живительный источник материальных и духовных сил немецкой армии. Неразрывное триединство — народ, родина, армия.[56]

(Памятная записка доктору Нельте)

«Начальник штаба ОКВ»

…Первые обвинения в адрес солдата прозвучали на родине в дни наметившегося на всех фронтах поражения. Теперь юридическая машина союзников пытается определить степень его вины, роль и место в развернувшейся на европейской арене ожесточенной политической борьбе сильных мира сего, руководствуясь известным изречением Клаузевица о том, что «война есть продолжение политики иными средствами». Когда на завершающем этапе 1–й мировой войны генерал Людендорф вопреки своей воле оказался втянут в большую политику, то прекрасно осознавал всю роковую противоестественность данного шага для солдата, свидетельством чего стали пространные рассуждения на этот счет в опубликованных после войны «Воспоминаниях». Политическая деятельность по сути своей противоречит предназначению профессионального солдата, ведет к политизации вооруженных сил и возникновению чуждого армии явления — «политического генералитета». Одной из важнейших задач своих мемуаров Людендорф считал предостережение будущих поколений солдат немецкой армии от повторения ошибок прошлого.

Возникает естественный вопрос: как же развивались события с 1920 по 1933 г.? Не вдаваясь в подробности, можно с уверенностью констатировать: не говоря о чисто политических руководителях рейхсвера — министрах Носке, Геслере и Гренере, прототипами будущих «политических генералов» вермахта стали генералы фон Сект и фон Шлейхер. Справедливости ради нужно заметить, что фон Сект, занимавшийся вопросами внешней политики, и фон Шлейхер — внутренней, делали это не ради собственного удовольствия, а во исполнение непосредственных служебных обязанностей.

Что же произошло после прихода к власти Адольфа Гитлера в 1933 г.? Военный министр вошел в состав правительственного кабинета с правом решающего голоса. В номенклатурной иерархии его должность считалась третьей после рейхсканцлера и министра иностранных дел. Военный министр превратился в фигуру большой политики, оказывавшую решающее воздействие на выработку внешнеполитического курса рейха. После отставки фон Бломберга в январе 1938 г. Гитлер не счел нужным не только вводить в состав правительства ответственного за вооруженные силы военного министра, но и вообще упразднил этот пост. На этом политическое представительство вермахта в высших эшелонах государственной власти было исчерпано. Правда, роль теневого представителя вооруженных сил играл рейхсминистр воздушного флота Герман Геринг.

Как доверенное лицо фюрера «политический генерал» Геринг неоднократно выезжал в Польшу, Италию, Испанию, Швецию и т. д. с секретными поручениями политического характера.

Главнокомандующие сухопутной армией и военно—морским флотом держались подчеркнуто аполитично и ограничивали свое неизбежное участие в имперской политике анализом внешнеполитической обстановки и соответствующими изменениями стратегических концепций вверенных им составных частей вермахта.

Тем временем определенные армейские круги вели ожесточенную борьбу за воссоздание «большого генерального штаба» и приобретение полного контроля над вооруженными силами. Генералитет стремился ворваться в большую политику хотя бы с черного хода и вновь принимать косвенное участие в формировании внешнеполитических концепций рейха. В свое время фон Бломберг не раз упрекал генералов в их стремлении к «излишней политизации армии вопреки стратегической целесообразности».

В 1938 г. армия вступила в период военно—политических операций, безостановочно сменявших одна другую. С тех пор как Гитлер возложил на себя обязанности военного министра и перестала существовать подотчетная правительству инстанция вермахта, в круг моих обязанностей стали входить вопросы организационно—управленческого характера. Я действовал в строгих рамках приказов и «директив» фюрера без права на принятие самостоятельного решения. Я отвечал за вверенный мне участок работы и реализацию одобренных Гитлером мероприятий. Естественно, я не имел права без соответствующего приказа сноситься с главнокомандующими составных частей вермахта или «вторгаться» в епархию гражданских министерств. Фюрер категорически пресекал несанкционированную инициативу подчиненных и запрещал проявлять «излишнюю самостоятельность» без обстоятельных консультаций по существу вопроса.

В ответ на мои первоначальные попытки взять бразды правления в свои руки фюрер недвусмысленно порекомендовал мне «вести себя сдержаннее». Все окружающие его имели только одно право — право на беспрекословное выполнение приказов…

Я крайне болезненно воспринимал целенаправленное ограничение служебных полномочий начальника штаба ОКВ и расценивал сложившееся положение вещей как очередное проявление диктаторских замашек фюрера, мешающее эффективной работе командной инстанции. Тем не менее я считался «официальным представителем вермахта» и «генералом свиты», поскольку был в непосредственном окружении и всегда под рукой. Против воли я оказался втянут в «политический шабаш» сильных мира сего и невольно связал свое имя с событиями, обстоятельствами и проявлениями, не имевшими прямого отношения к моим непосредственным обязанностям. Свою негативную роль сыграл и абсолютно неприемлемый для солдата беспорядочный образ действий фюрера, не признававшего границ компетенции нижестоящего руководителя и четко обозначенного круга служебных полномочий вспомогательных командных инстанций. Гитлеру ничего не стоило отдать боевой приказ и потребовать его незамедлительного исполнения, т. е. передачи по инстанции с последующим контролем, первому попавшемуся на глаза подчиненному, не имевшему ни малейшего касательства к предмету приказа.

Волевым решением ликвидировав министерскую структуру и упразднив должность военного министра, Гитлер обеспечил себе свободу политического маневра, взвалив при этом неподъемный груз так и не решенных проблем на ОКВ. Я всеми силами противился попыткам вовлечения ОКВ в политические игры руководства, но тщетно. Бурный поток событий увлек меня вопреки воле, желаниям и намерениям заниматься исключительно проблемами военного характера. В глазах общественности и тех, кто не был знаком с заведенными в штаб—квартире Адольфа Гитлера порядками, я превращался в безропотного соратника фюрера, «без вины виноватого» соучастника его темных дел и «политического генерала».

Я всегда был только солдатом — исполнительным и дисциплинированным солдатом… Единственное обстоятельство, которое я могу привести в свое оправдание сегодня, — то, что я оказался слишком слаб и был не в состоянии противопоставить что—либо мощной ауре власти и злой воле Адольфа Гитлера. При этом ровным счетом ничего не меняют мои внутренние колебания, стремление выразить свои сомнения в доверительных беседах один на один с фюрером или многочисленные попытки уйти в отставку. Мне ни к чему доказывать праведность или неправедность совершенного мной. Я хочу быть услышанным и попытаться, по крайней мере, объясниться…