"Джулия Грайс. Дикие розы " - читать интересную книгу автора

руку, объятую пламенем. Ила узнала в нем клерка из папиной конторы. Вокруг
него замыкался полукругом оранжево-красный огненный пояс, преграждающий Иле
путь к выходу. Она оказалась в ловушке.
"О Боже!"
Горячий воздух обжег ей легкие. Пальцы впились в брошь. Пожар! Нет,
этого не может быть. Она - Ила Хилл. С ней не может произойти ничего
подобного. С кем угодно, только не с ней.
Человек перестал рвать на части свою руку, он догадался обернуть ее
плотной тканью сюртука и таким образом погасил огонь.
Посреди бушующего пламени их глаза встретились на мгновение. Его зрачки
были расширены, в них застыла... похоть! Господи, этого не может быть! Но
это так!
Нет! Этого невозможно вынести. Присутствие на собственных похоронах
милосерднее, чем этот кошмар. Он отнял у нее все: жизнь, мир, будущее, все,
все, все...
Ненависть захлестнула ее, переполняла каждую клетку тела, поднималась
из глубины души и выливалась уничтожающей все на своем пути лавиной.
Нет! Нет! Пламя перекинулось на дверной проем и медленно надвигалось на
Илу.
"Нет!.. Господи, только не это... нет... нет... ненавижу... ненавижу!"
Суетливый огненный язычок осторожно лизнул край ее юбки.
Когда кучер Кардован поднялся в контору по приглашению полиции, чтобы
опознать обугленный труп Илы, ее скрюченные обгоревшие пальцы продолжали
сжимать заветную камею.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Сан-Франциско, февраль 1898 года
Корделия Стюарт почувствовала на себе дерзкий, вызывающий взгляд. Она
оглянулась. Мужчина сощурил маленькие маслянистые глазки и плотоядно
ухмыльнулся.
Девушка вспыхнула и резко отвернулась, едва не уронив фотокамеру,
которую пыталась установить на треноге так, чтобы в объектив попала панорама
огромного многолюдного порта. Свежий морской ветер теребил ее юбку,
отделанную валенсийским кружевом.
Может, внимание этого человека привлекла камера? Действительно, не
часто увидишь в порту женщину, таскающую за собой такую штуку с видом
знатока.
А может, виной всему ее растрепанные волосы? Тяжелое суконное покрывало
камеры сбило набок ее украшенную цветами шляпку и испортило прическу. Она
вдруг почувствовала себя неуклюжей и неопрятной девчонкой. Этот липкий
взгляд вызывал у нее отвращение, равно как и сам человек, развалившийся на
сиденье старой, видавшей виды коляски. Он был маленький и толстый, с
бледным, нездоровым цветом лица.
Корделия знала, что она очаровательна в своей короткой, по локоть,
накидке с черными оборками и темной элегантной юбке из тончайшего шелка,
издающего при ходьбе еле уловимый шелест. Она была одета по последней моде,
ее отец никогда не жалел денег на наряды для дочери и в минуты особенного