"Джон Грант. Альбион ("Альбион и мир" #1) " - читать интересную книгу автора

походкой она делает несколько шагов из камышей к берегу ручья. Улыбка
исчезает с ее лица. Она садится, проводит рукой по поверхности воды, и тут
же пение ручья умолкает, и весь он, насколько хватает глаз, становится
идеальной отражающей поверхностью.
Она разглядывает себя , задумавшись на мгновение, и поправляет свой нос
так, чтобы он был менее вздернутым. Затем проводит рукой по волосам, но
решает оставить им прежнюю длину, так как они, хорошо подчеркивают овал ее
лица.
Взмахнув рукой, она освобождает воду, и та снова течет по своему руслу,
и капли воды начинают танцевать вокруг ее рук, как бы выражая благодарность.
Она подбирает цилиндр из коры, который был до этого веткой и поднимает над
головой. Он чрезвычайно быстро высыхает в солнечных лучах. Теперь она держит
его вертикально перед собой, опустив более узкий конец на землю так, что
ветви спускаются прямо вниз. Она проводит по стволу левой рукой, и из него
выпадает каскад бесчисленных серебряных нитей. Теперь она проводит рукой по
этим нитям, ее пальцы двигаются с невообразимой скоростью, и из-под них
появляется одежда: блузка и бриджи. Она одевается, некоторое время привыкает
к ощущению одежды на своей новой коже, а затем, напоследок, снова
нагибается, срывает несколько камышей и кидает их в воздух. Камыши медленно
падают, переплетаясь на лету, и опускаются ей на плечи плащом.
Она с удовлетворением смотрит вокруг и, щурясь, улыбается солнцу. То,
что по золотому диску в этот момент пробежало маленькое игривое облачко,
эллоны приняли бы за простое совпадение. Элисс была старше не только Солнца,
но и всей Вселенной, старше, чем все вселенные, которые она выбирала для
своих игр.
А их было очень много и каждая зависела от собственных неповторимых
поворотов судьбы, всплесков в полотне пространства-времени, случайностей,
каждая из которых не имела значения, но, сотканные вместе в правильной
последовательности, они образовывали бесконечное число дискретных
вероятностей или, точнее, новые вселенные, где с воодушевлением порхала
Элисс. Она даже помнила ту искру, что положила начало образованию
бесчисленного количества первородных вселенных. Ей казалось, что только
вчера незначительное изменение в логике, концентрирующей существующие
вероятности в субстанцию, которую часто называют Богом, пустило время по
нужному руслу.
Перед тем как появились первые вселенные, времени не было. Не было даже
понятия перед тем. Было просто ничто, состоявшее из двенадцати измерений,
которому не терпелось стать чем-то, но оно не могло. Ничего не получалось. И
вообще, если не было времени, как могли существовать амбиции? Так бы и
продолжалось это безвременное существование двенадцати мерной субстанции,
если бы не случайность, если бы не флуктуация вероятности, коснувшаяся
пустоты и давшая начало времени.
Возникло время, относительно которого можно было меняться и измерять
скорость этих изменений.
Любое созидание требует разрушения. За микросекунды, в течение которых
образовалось множество вселенных, двенадцатимерное ничто поглотило само
себя, породив целый лес пространственно-временных структур. Восемь из
двенадцати измерений были разрушены, а оставшееся после них эхо рассеялось
по всем бесчисленным мирам. Четыре других измерения, включая время,
набросили свои цепи на это скопище вселенных, контролируя его ярость и