"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

франков, мадам и месье...
Я решила, что он сдурел - десять монет за три дерьмовые ложечки из
простого металла...
Он продолжал:
- ...за три маленькие ложечки, но не абы какие: ложечки, у которых есть
свое прошлое, своя история. Они легко гнутся, посмотрите, ваши дети смогут
перекрутить их, как в столовой, но они прочны, потому что мужественно
сопротивлялись течению времени, и они...
Несколько зевак, смеясь, столпились вокруг, и один из них достал
монету.
- Месье за десять франков, разумеется, если я не получу более щедрого
предложения...
К моему изумлению, началась настоящая торговля, как на аукционе, и
набавляя по пятьдесят сантимов, они поднялись до двадцати франков.
Робер поблагодарил, свернул свою тряпку и уселся рядом с Салли, которой
и вручил все деньги в неприкосновенности. Она положила голову ему на плечо,
он ласково обхватил ее пальцы, и я с дурацким видом спросила у Квази:
- Ты видишь то же, что и я?
Какое-то бульканье послужило мне ответом, и когда я взглянула на свою
старую сподвижницу, то увидела, что у нее глаза полны слез. Нет боНГльших
простушек, чем бродяжки. Наверно, когда ты нищий, то и мечтания у тебя
дешевенькие. Иногда я им завидую. Я родилась богатой, и все мои потуги
избавиться от этого наследия только попусту меня расстраивают. Я и тут
самозванка.
Энергичным шагом я приблизилась к влюбленным и громогласно возмутилась:
- Никаких пар. Таков принцип жизни в коммуне. Никаких пар. Когда
появляется пара, все разваливается.
- Брось, мы не пара, мы влюбленные.
- Ладно, - пробормотала я, чтобы не потерять лицо. - Это что, прям вот
так, вдруг?
- Иди в жопу, это наше дело, не лезь, - выпалила Салли.
Что на это скажешь?
- И где ж ты научился так языком болтать, а?
- Иди в жопу. Это мое дело, не лезь.
Надо уметь отступать перед лицом противника. Но я прибегла к тайному
оружию, твердо вознамерившись вернуть бразды правления.
- Где продолжим? Здесь останемся, или еще куда двинем?
- Ну нет. Мы тут вкалывали без продыху. По мне, так нужно
подзаправиться, - торжественно изрек Робер, которого мы единогласно отрядили
за припасами. Я сделала знак Квази, чтобы она заткнулась, когда она уже
собралась рассказать про добытые мной средства.
Нам было тепло, покойно и все такое. Я даже задумалась, где возьму силы
для продолжения рассказа, когда появились легавые. Это не в укор. Я так
полагаю, у каждого свое место в обществе, но не надо удивляться, если в один
прекрасный день все ваши промашки оборачиваются против вас. Потому что
сидели мы там спокойно, никому не мешали, даже самим себе, а тут пришлось
подыматься, собирать барахло и искать другое место, где притулиться. Вот так
мы и становимся, один за другим, кочевниками поневоле, что и объясняет те
строго дозированные жалобы со стороны социальных элементов, выпавших из
общественного устройства.