"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

поцелуями, но червь сомнения прогрызал дыру куда быстрее, чем ее могли
загладить любые утешения. Когда он бросался на меня, словно умирая с голоду,
я обвиняла его в том, что он разыгрывает комедию. Только то для меня было
правдой, что подтверждало мои страхи, все остальное - притворством.
Разумеется, я подозревала его в том, что он встречается с другими
женщинами, засыпала вопросами, и если он все до посинения отрицал, я укоряла
его в том, что еще только может произойти.
Однажды вечером он пришел, бледный, осунувшийся, и с рыданием упал в
мои объятия. Его смятение стало мне целительным бальзамом. Я утешала его и в
конце концов вырвала признание, которое меня ободрило, потому что оставляло
его безоружным. Он был игрок. В долгах. Бандиты преследовали его, готовые на
все, чтобы заполучить свои деньги, и я поспешила вручить ему спасительную
сумму, отказавшись от нескольких вложений, несмотря на протесты моего
банкира, оставшиеся без внимания: он был благодарен, как ребенок, и вновь
закрутил колесо появлений и исчезновений, отсутствий, которые приводили к
бурным сценам с последующими объятиями и вновь к ссоре. Он был стержнем моей
жизни, я целиком зависела от его настроений, от его выбора. Я потеряла
друзей, сон и аппетит под перепев моего нескончаемого несчастья.
- И ты стала выпивать, попала в больницу, а дальше я сама могу
рассказать, - с торжеством заявила Салли.
- Нет, нет, еще рано, рано. Я вообще не пила. Я не хотела отвлекаться,
не хотела забывать себя, а главное - не хотела забывать нас. Наоборот, я
жила все более бурными сценами, которые ему устраивала, а потом умоляла о
прощении. Я изобретала тысячу способов, как излечить его от страсти к игре,
как спасти от самого себя, то есть, в конечном счете, как заполучить его
только для себя одной. Но он всегда находил повод уйти, пока игра не
предстала мне тем, чем и была - предлогом. Я решила выяснить все до конца.
Я проследила за ним в первый раз, потом вошла во вкус и ходила за ним
по пятам целыми днями. Это было пошло до слез. Он встречался с приятелями в
бистро, резался в карты целыми днями. Иногда закусывал сэндвичем в
"Погребке", не отрываясь от игры в шахматы, и отправлялся ночевать в
маленький отель у Одеона. Я исходила от ярости при мысли, что с тем же
успехом он мог бы оставаться со мной, но, вопреки моей уверенности, он меня
не обманывал. Если только не заподозрил моей слежки и не решил заодно
развеять мои подозрения. Ревность можно удовлетворить только подтверждением
ее правоты. Так что я продолжала следить за ним, заранее накручивая себя при
мысли о том, чтоНГ в конце концов обнаружу.
И вот однажды вечером я увидела, как он выходит в полосатом костюме и
темной тенниске - так он был одет при нашей первой встрече, и этот наряд я
любила больше всего. Он оделся для меня. Конечно. Он приготовил мне сюрприз,
он идет ко мне, а я пойду за ним и устрою ему свой сюрприз. Я чувствовала,
как возрождаюсь к жизни, пока наши такси друг за другом пересекали Париж.
Его машина направилась в Шестнадцатый округ и остановилась у зажиточного
дома: он исчез в подъезде, такси осталось ждать. Забавно, что даже тогда я
не почувствовала беспокойства.
Когда он вновь появился и направился к машине, с ним была старуха. Ну,
это мне она показалась старухой, а было ей лет сорок - сорок пять. Я
осталась стоять на тротуаре и смотрела сквозь стекло "Куполь", как они
обедают. Может, это престарелая кузина или давняя подруга семьи. Я видела,
как он оглаживал унизанные кольцами пальцы дряни в шелковом платье, я