"Даниил Гранин. Иду на грозу" - читать интересную книгу автора

стояли ведра уборщиц, щетка, старые урны - всего этого было достаточно для
уюта. Ни одна лаборатория не имела такого милого местечка. В главном здании
коридоры были слишком чистые и светлые, там приходилось маяться в просторной
гостиной, обставленной новенькими креслами.
Они сидели на перилах, курили, и Бочкарев пытался выяснить, какая муха
укусила старика, откуда это неожиданное предложение. В последнее время
Голицын, наконец, решился выступить против академика Денисова, и тут Крылов
и Бочкарев были целиком на стороне своего шефа, и, может быть, зная это, он
хотел укрепить тылы. А может, он просто задумался о наследнике.
- Ты вполне подходишь для наследного принца, - говорил Бочкарев. -
Кандидат, физик, подаешь надежды, молод. Чего мы будем гадать, бери и
властвуй.
- А зачем мне это нужно? - спрашивал Крылов.
- Вот тебе и на. Приехали! Лабораторией должен руководить ученый. А
нашей - физик. Старик чувствует.
- Ох, этот старик!
Несмотря на все слабости Голицына, они почитали его. Что бы там ни
говорилось, шеф по праву слыл одним из основоположников науки об атмосферном
электричестве. Последний зубр, Старая школа, он, как никто, знал проблему в
целом, правда, скорее как метеоролог, а не как физик. Он обладал широтой, но
ему не хватало глубины, которая требует узости.
- Кое-чем тебе придется пожертвовать, не без этого, - говорил
Бочкарев, - но важен общий выигрыш.
Крылов сплюнул в пролет.
- Иначе что ж, иначе Агатов, - сказал Бочкарев. - Ты откроешь дорогу
Агатову.
- А что страшного? Он хороший организатор.
- Да-да, многие так считают. Но ты! Он же не творческий человек. Он
бесталанен. Это опасно, как гангрена. Недаром он рвется к этой должности.
Еще до Пархоменко был у нас такой завлаб Сирота, дурак дураком. Агатов
спихнул его, все были рады, но я тогда уже почувствовал, что Агатов для себя
старался. А прислали Пархоменко. Ну, Пархоменко - доктор, талантище, Агатову
не по зубам. Вы небось полагали, что Агатов в восторге от Пархоменки. Как бы
не так! Он его тоже выпихивал, только на сей раз наверх выдвигал. Бог ты
мой, какие вы все слепцы!
- Любим мы преувеличивать, - сказал Крылов. - Ну, хочет быть
начальником, значит, будет хорошо работать. А я не хочу. Мне со своей темой
не разобраться. Чего ради я буду еще с вами возиться? Да я и не умею.
- Учись. Еще Офелия говорила: все мы знаем, кто мы такие, но мы не
знаем, кем мы можем быть.
- Офелия для меня не авторитет. Ей не предлагали быть начальником
лаборатории. Мне надо добивать свою тему. Не нужен мне берег турецкий.
- А всякая шушера в лаборатории тебе нужна? - рассердился Бочкарев. -
Вот увидишь, что получится.
Склонный к анализу, он неумолимо выводил печальные последствия отказа
Крылова.
- А почему бы тебе не пойти на эту должность? - спросил Крылов. - Ты
так хорошо понимаешь необходимость самопожертвования.
Бочкарев считался лучшим специалистом по измерительной технике. Ему
несколько раз предлагали защищать докторскую, он только пожимал плечами: