"Даниил Гранин. Неизвестный человек (Повесть)" - читать интересную книгу автора

факт... Стесняться нечего с такими подонками. Усанков тебе поможет.
Поможешь, Усанков? - и крепко ухватил Усанкова взглядом с прищуром, еле
заметным, предупреждающим.
Усанков зашагал по кабинету, стал к окну, не оборачиваясь, сказал:
- Надо бы ознакомиться сначала.
- С кем? Со мной? Значит, ты мне незнакомщик? - задробил по спине
короткий, с угрозцой хохоток.
Внутри Усанкоьа жарко рванулась злость. Но тут же осадило,
притормаживая, устройство, которое умело подавлять любые эмоции. Оно
срабатывало автоматически. Прекрасное предохранительное устройство,
мгновенно просчитывающее все "за" и "против", устройство, отлаженное годами
службы. Благодаря ему он продвигался, восходил. Но он и не представлял,
какую оно набрало силу.
- Не крутись, Усенков. Эх ты, бедолага... Я вам проектик ответа
заготовил. Саму анонимочку мне позже раздобудут, - поясняя, он отщелкнул
клапан своей кожаной папки, достал бумагу.
Усанков взял, стал читать. Текст ответа был наглый, грубый.
И хорошо, соображал Усанков, чем хуже, тем лучше, такое только
поддержит анонимку. Если бы Ильин согласился подписать...
- Берите за основу. Можете не стесняться, меняйте, добавляйте, -
пояснял Клячко.
Ильин бесшумно ходил по ковровой дорожке, круто, по-военному
поворачиваясь в конце, не обращал ни на кого внимания.
- Ведь проверять будут, - предупредил Усанков.
- Не твоя забота, каждый проверщик кому-то подчиняется, верно? Вот
комиссия наша приехала, можно туда ее повернуть, а можно сюда, - Клячко со
значением подмигнул Ильину. - Вы учтите, други двуногие, моя рубаха не в
этой стирке. Ясно? Эх, знали бы вы, что они там наворотили. Форменные гниды.
Давить их. Бородач твой, это, определенно, он!
Убежденность его успокоила Усанкова, пусть валит на главного. Усанков
протянул бумагу Ильину. Это было совсем не обязательно. Позже, вспоминая
случившееся, он всякий раз останавливался на этом своем дурацком жесте.
Нечего было торопиться. Видать, слишком его раздражала отрешенность Ильина,
полная его безучастность.
Бумагу Ильин взял двумя пальцами, держа на вытянутой руке, смотря на
нее сбоку.
- Да ты читай, читай, - нетерпеливо потребовал Клячко.
- Зачем?
- А как же, подписывать придется, - ласково протянул, почти пропел
Клячко. - Дорогой ты мой Сергей Игнатьевич, ты же умный мужик.
Ильин продолжал держать бумагу двумя пальцами, брезгливо, подальше от
себя. Можно было подумать, что ему наплевать на Клячко. Но такого не могло
быть. Он всегда боялся Клячко. Усанков это знал. Все боялись Клячко. Даже
он, Усанков, и то боялся Клячко. Клячко был еще опасен, ранен, но опасен,
тем более опасен; сейчас надо самим не подставиться, время, время надо
выиграть, Ильин прекрасно это все понимает, учитывает, он всегда был
осторожен. Непонятно, что с ним происходит, какую игру он ведет.
Следовало как-то встряхнуть Ильина, чтобы он очнулся, увидал
настороженность Клячко. Ночной разговор в купе не давал покоя. Усанков, как
говорится, был под колпаком, и действовать ему теперь надо весьма