"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

определиться, да все было некогда, все откладывалось.
Вскоре после этого разговора в Лыков приехал зампредоблисполкома
Каменев. На второй день своего пребывания Каменев поинтересовался, что они
тут за аттракцион открыли. Судя по этому словечку, Каменеву уже что-то
наговорили. Лосев не стал отшучиваться, сам вызвался вести его в школу.
Окончательного мнения у Каменева еще не было, в таких случаях лучше
предупредить какое-либо опрометчивое высказывание. Когда ответственный
человек выскажется, трудно потом заставить его изменить мнение, он
всячески будет настаивать на своем, так что лучше не допустить такого
высказывания. Легче формировать мнение, чем менять его.
Как бы случайно было устроено так, что в школе оказались в это время
заведующий гороно и военком; разумеется, пригласили и Тучкову. Рассказать
про картину Лосев мог бы и сам, но он предпочел быть в стороне, сохраняя
свободу маневра.
Тучкова повела объяснения бойко, с некоторой заученностью, - и это было
хорошо, потому что внушало доверие. В нужный момент она сказала:
- Теперь самостоятельно сравните красоту натуры с красотой, найденной
художником в пейзаже. Почувствуйте, в чем разница... определите стиль
художника... Посмотрите, как написаны стены...
Никогда он не подозревал, что можно столько разглядывать одну и ту же
картину и получать удовольствие. Казалось бы, вид известный, ничего
нового, никакой информации, откуда же это тепло приходит и что-то
вспоминается, еле слышный мамин голос рассказывает, рассказывает.
Наваждение. Лосев подумал, что когда на Жмуркину заводь привезут технику и
стальной бабой станут разбивать дом Кислых, все эти чудеса с картиной
кончатся.
На том берегу крикливо плескалась ребятня, у моторки возились парни в
плавках и рубахах. Сушилось белье на длинной веревке, подпертой в середине
жердиной. Все это нарушало сходство, и Лосев досадовал. Каменев же замечал
совпадение и восторгался, сличая новые подробности. Он отходил, смотрел
так и этак, прицокивал от удивления.
- Надо же, устроили такую параллель.
Тучкова взглянула на Лосева неясно, за стеклами очков он уловил страх -
так ли, мол, говорила, справилась ли? От бойкости ее не осталось и следа.
Перед ним стояла не учительница, не экскурсовод, а девчонка, оробелая,
удрученная тем, что могла все испортить. Она не обращала внимания на
Каменева, не слышала его возгласов, ей важен был лишь Лосев, и то
раздражение против нее, что накопилось у Лосева, растаяло, растворилось
без остатка. Он ободряюще улыбнулся, она просияла, он зачем-то еще кивнул
ей, и от этого она покраснела совсем неуместно-счастливо. "Что с ней?" -
удивился Лосев и тотчас сказал:
- Это все Татьяна Леонтьевна придумала, - показал на нее, на ее
пылающее лицо. - Народишко и пользуется ее патриотизмом. По правде говоря,
сомневалась она насчет художника, но мы по своей темноте так рассудили...
- Да я... я не сомневалась, - вмешалась было Тучкова.
- Сомневалась... Не стыдись, ничего тут зазорного, - нажимая, сказал
Лосев. - Мы ж здесь не спецы. Мы не знаем, как он числится. Нам что важно
- наш городской пейзаж создан. Ничего другого, - он вопросительно
остановился. - Конечно, может, мы чего не учитываем...
- Ладно, не прибедняйтесь, - сказал Каменев. - Это вы хорошо придумали.