"Даниил Гранин. Сад Камней" - читать интересную книгу автора

Киото, Курасики, отчасти Таллин и старый Псков, он был похож на
Зурбаган, на города, где в детстве мы совершаем подвиги и любим
безответно, преданно, как любят, когда еще не знают любви. В
стрельчатых окнах поднимались жалюзи, чьи-то глаза следили за
мною.

- Синьора! - крикнул я.

Она махнула рукой, норвежцы в беретах заслонили ее и
западные немцы, увешанные фотоаппаратами. У всех в карманах
торчали зеленые картонки, и гид поднял зеленый флажок, уводя их
к лифту.

Я опустил монетку в автомат. Объектив телескопа открылся.
Поднимались и опускались самолеты. Автобус с зеленым флажком
вез синьору сквозь Токио, а может, это был Детройт. Мелькали те
же мини-юбки и макси-пальто, пахло тем же кофе "эспрессо", на
экранах стрелял тот же агент 007, щелкали те же "кодаки". Токио
незаметно переходил в Осаку, а Осака - в еще какой-то город,
все было одинаково, как пилюли, поднимающие тонус,
успокаивающие, снимающие усталость, пилюли снотворные,
противозачаточные, стимулирующие...

Затем я навел телескоп на Сомова, в серой скважине его
глаз печально горели нити накала анодов, и катодов, и
электронных множителей.

- Зачем ты сгубил ее душу? - спросил я.

- Она работает в пуговичной мастерской, - сообщил Сомов. -
Как, по-твоему, существует итальянская пуговица? - Он был
чем-то расстроен. Несмотря на это, он продолжал задавать свои
излюбленные дурацкие вопросы. Телескоп захлопнулся. Шторка
опустилась, и в объективе стало черно. -... Мы можем изменить,
но не остановить, - продолжал Сомов. -Все ваши слюни и заклятия
- сентиментальная труха... Бороться с техникой - все равно что
бороться с природой... - и тому подобное, и прочие, прочие
железобетонные неумолимые аргументы.

Города у него сливались с городами, закрывая бетоном
землю, они прорастали вглубь тоннелями, подземными заводами,
расползались, заглатывая деревни, моря. Рис выращивался в
лотке, в камне, и чай и яблоки росли под круглосуточным светом
дневных ламп, под гул кондиционеров. И новые поколения находили
в этих пейзажах свою лирику.

- Ты лапотник, гусляр, - сказал Сомов. - На тебе еще
десять иен и посмотри вон туда. Там Черемушки. Купчино. Тот же
стандарт. Мы поносим наших архитекторов, они - своих. В Токио
строят, как в Барнауле. И квартиры такие же. Квартплата только