"Даниил Гранин. Месяц вверх ногами" - читать интересную книгу автора

из столицы.
Канберра в некотором смысле идеальная столица: туда не
рвутся командированные, в отелях всегда есть номера.
Периферийные граждане, из самой глухомани, - и те не мечтают
переехать в столицу. Только отъявленные карьеристы, чтобы
сделать государственную карьеру, готовы поступиться многими
радостями жизни. Карьерист оставляет их в Сиднее, в Мельбурне.
Или продвигаться, или развлекаться.
На университетском обеде в честь нашей делегации профессор
Менинг Кларк познакомил нас с писателями и литераторами
Канберры, с ее Союзом писателей - "Феллоушип". Мы привыкли, что
слова "Союз писателей" связаны с каким-то клубом, помещением,
где есть кабинеты, письменные столы, телефоны. "Феллоушип"
ничего этого не имеет. Однажды, когда мы сидели дома у
секретаря "Феллоушип" - Линден Роуз, она вытащила папку - все
хозяйство писательской организации. В папке помещались
канцелярия, отдел кадров, отчетность, бухгалтерия, переписка.
Та же папка фигурирует в "Феллоушип" каждого из семи штатов.
Руководит австралийским союзом по очереди в течение года
организация одного из штатов. Сейчас обязанности председателя
исполнял "Феллоушип" Тасмании. Нам ни разу не удалось
позассдать в кабинетах, с графинами и секретаршами. Не было
протоколов и стенограмм. Все дела решались в кафе, на обедах,
со стаканом пива в руках.
Давид Кемпбелл читал стихи. У него были огромные руки
фермера. Когда он взмахивал ими, пламя свечей колебалось и тени
шатались. Мы обедали при свечах. На деревянном непокрытом
столе, в деревянном зале. Это была первая встреча с нами, и все
держались немного настороже, избегали трудных вопросов. А стоит
только начать избегать, как любая тема становится опасной.
Менинг Кларк обеснокоенно поглядывал в нашу сторону. Ему очень
хотелось, чтобы нам здесь понравилось. И другие тоже старались.
Рядом со мной сидел Гарри. Он преподавал в университете
славистику.
- Можно мне помочь вам смотреть Канберру? - сказал он
по-русски.
- А вы не заняты?
- Я освобожусь, - он как-то робко запнулся. - Если вам,
конечно, не помешаю, у вас свои планы.
- Чудесно, - сказал я.
- Я бы заехал за вами, если это возможно.
Он нерешительно оговаривался, готовый в любую минуту
отступить, словно опасаясь чего-то. По одной его обмолвке я
вдруг понял, что он боится поставить нас в неудобное положение,
- он не знал, можно ли нам оставаться наедине с ним, бывать в
частных домах, заходить в пивные и общаться с неизвестными
лицами. Имеем ли мы вообще право действовать, не согласовав с
кем-то. Может быть, нам положен специальный провожатый.
Я чуть было не обиделся, но разве он был в этом виноват?
Кемпбелл читал стихи так, как читают хорошие поэты, -