"Даниил Гранин. Месяц вверх ногами" - читать интересную книгу автора

журналистику, как свои пять. Они любят, когда им отвечают
быстро, остроумно. Что-нибудь такое находчивое. И оригинальное.
Чтобы вынести в заголовок. Например: "Остановись, мгновенье, -
ты прекрасно" или: "Собака лает - ветер носит". Действуй в
таком роде.
- Буржуазные журналисты - они могут приписать тебе что
угодно. Говорил ты, не говорил - это их не остановит, потом
ходи доказывай.


Со всех сторон нависли занесенные шариковые ручки.
Господи, как я ненавидел этих журналистов - чистых, выбритых, в
легких рубашках.
- Зачем мы приехали? Не для того, чтобы потеть на
пресс-конференциях. Проделать шесть тысяч километров, чтобы
рассказывать вам про Достоевского?
Я огрызался, накидывался на них, - ничего не получалось.
Они не обиделись и не ушли. Они весело строчили в своих
блокнотах, как будто им нравился мой тон.
- Печатаете ли вы несоциалистических реалистов?
- Богатые ли вы люди?
- А можете вы сами напечатать свой роман?
- Что сейчас делает Пастернак?
Пастернак? Сверкнули блицы, фиксируя мои вылупленные от
изумления глаза. Я невесело рассмеялся. Каждый из них умел
стенографировать, у них были отличные портативные
магнитофончики и превосходные фотоаппараты, они были оснащены
по последнему слову журналистской техники, - но до чего ж они
мало знали, до чего ж нелепы были приготовленные вопросы! Я
смеялся над собой и над ними. Я увидел, что передо мной
сидят замороченные газетные работяги, мало знающие, мало
читающие.
- Кто вам нравится из современных западных писателей?
- Хемингуэй, - сказал я, - Колдуэлл. - Я вспомнил одного
нашего критика и в пику ему добавил: - Кафка.
- Кто?
- Кафка,- повторила Оксана.
И по их физиономиям я понял, что никакого Кафку они не
знают, первый раз слышат. С таким же успехом я бы мог назвать
им Овидия, Бронислава Кежуна, Вольфа Мессинга. Они ни черта не
знали, ни западной, ни советской литературы, не знали, что
Пастернак умер, а потом выяснилось, что они и своей,
австралийской, литературы не знали. Журналистка одной из
центральных газет Австралии приехала к Катарине Причард взять у
нее интервью по каким-то вопросам женского движения. Она
спросила: "Говорят, что вы пишете романы? Вы писательница?".
Мы часто недооцениваем широты собственных знаний, своего
образования. Нам все кажется, что они знают больше. Мы и не
представляем, как много мы изучили за последние годы.
Еще сыпались вопросы, а радио уже объявило посадку на