"Хизер Грэм. Ничто не разлучит нас " - читать интересную книгу автора

теперь каждый читал в душе другого, словно в открытой книге. - Гейли, ты же
сразу отличаешь талантливое от посредственного! - торопил ее Джефф. - Тебе
уже ясно, что эти картины - самые трогательные произведения из всех, какие
нам приходилось когда-либо видеть!
Трогательные... Что ж, возможно, это как раз подходящее прилагательное.
Правда, Гейли сразу же подумала эротичные, но отказалась от собственного
определения как от слишком примитивного. В приглушенных красках, в позах
фигур, в их сказочной красоте было нечто выходящее за рамки обычной эротики.
На полотне, перед которым она остановилась, обнимались двое влюбленных.
Гейли смотрела на них, и ей казалось, будто она вот-вот увидит, где именно и
какими мазками прописано чувство глубокой нежности. Картина покоряла силой
пробуждаемых в зрителе чувств. В облике мужчины ощущались сила, напор,
готовность оберегать возлюбленную. Женщина отвечала ему полным доверием, и
от ее фигуры веяло спокойствием и уютом. По краям полотна краски
расплывались в серую дымку. Это было так красиво, что Гейли овладело
какое-то неясное томление. Как всякая женщина, она хотела быть любимой,
познать чувства, похожие на те, которые видела. До сих пор, однако, ничего
подобного с ней не случалось. Поэтому, наверное, от созерцания полотна она
испытывала еще и острое одиночество. Впрочем, она не пускалась в плавание по
океану любви, поскольку не хотела этого. Вдобавок картина явно живописала о
чувстве, которое гораздо глубже обычного увлечения, - о нежнейшей и
преданной любви. А такое редко случается в жизни, и то если очень повезет.
Гейли решительно оторвала взгляд от полотна, чтобы еще раз осмотреть
остальные картины. На всех были изображены обнаженные человеческие фигуры.
Еще в художественной школе Гейли провела сотни часов, рисуя обнаженную
натуру: стройные, мускулистые, а порой даже необычайно красивые тела. Она
изучала творчество Рубенса и Боттичелли, много раз бывала в Лувре и других
прославленных художественных музеях.
Но до сих пор никогда не видела такой обнаженной натуры. Казалось,
каждая из этих картин невидимой рукой трогает самые тонкие эмоциональные
струны зрителя. Джефф сказал трогательные. Пожалуй, все-таки это
недостаточно сильное определение, но Гейли не нашла ничего более
подходящего.
- Ты прав, Джеффри, - наконец-то сказала она. - Они восхитительны.
Мак-Келли - просто гений.
Не отрывая глаз от одной из картин, Джеффри удовлетворенно кивнул и
спросил:
- Мы получили ответы на все наши приглашения?
- На все до единого.
- И это значит?..
- Это значит, что завтра вечером сюда заявятся две сотни гостей, причем
весьма именитых гостей.
- Прекрасно, прекрасно. - Джеффри явно был доволен. Даже чересчур
доволен: широкая радостная улыбка, сиявшая на милом дружелюбном лице,
совершенно не гармонировала с деловитой многозначительностью костюма-тройки.
"Почему бы и нет? - с нежностью подумала она. - Джефф заслужил эту
радость. Ведь выставка Мак-Келли - это такая удача!"
Ей рассказывали, что художник - настоящий затворник. Его первое
творение было продано в Париже за баснословные деньги лет десять назад.
После мастер ни разу не снизошел до интервью с прессой и даже не появился в