"Хизер Грэм. Мой враг, мой любимый ("Кэмероны" #4) " - читать интересную книгу автора

твоей любви!
- Энтони, я не...
Он зажал ей рот рукой.
- Не говори "нет", дорогая. Лучше скажи, что подумаешь. Оставь мне хотя
бы частичку надежды!
И у Кирнан опять не хватило смелости решительно отказать Миллеру.
А ведь теперь не только Энтони будет сражаться против Джесса, но и
Дэниел. Брат пойдет на брата...
Что ж, война есть война. По словам Джона Маккея, она неотвратима. Все
вокруг только о ней и говорят, более того - всем не терпится, чтобы она
поскорей началась. "Вперед, на Ричмонд!" Как считает отец, Север полон
решимости подавить мятеж в самом зародыше. Обе стороны горят патриотизмом и
не сомневаются в собственной правоте.

Однажды июльским вечером Джон Маккей оторвался от газеты и, свернув,
бросил ее на стол.
- Слышишь? - нахмурившись, обратился он к дочери. Та недоуменно
встрепенулась, и тут до нее донесся цокот копыт - похоже, ехала большая
группа всадников.
Джон торопливо подошел к двери, Кирнан за ним. Внезапно на улице
раздался громкий воинственный клич, а цокот копыт усилился.
- Что это? - в тревоге спросила девушка.
- Наверное, наши, южане. Не меньше роты, - усмехнувшись, ответил
отец. - Но что им понадобилось на моем газоне, ума не приложу.
Он резко распахнул дверь и вышел на крыльцо.
Действительно, перед домом на лужайке собралась целая рота солдат. Все
в новенькой серой форме, специально сшитой именно для них, кавалерийских
фуражках, очень похожих на те, что носила союзная кавалерия, и с такими же
плюмажами.
Их было по меньшей мере десятка два, и они весьма вольно вели себя на
лужайке Маккеев, гарцуя на лошадях и постоянно что-то выкрикивая.
- Во имя всего святого, что вам здесь... - начал было Джон Маккей, но
тут один из красавцев, лихо заломив фуражку, направился к крыльцу.
- Энтони! - изумленно выдохнула Кирнан.
Он так и расплылся в улыбке. Боже мой, как он был красив на фоне
заходящего солнца! Смеющиеся темные глаза лучились добротой, золотистые
кудри картинно выбились из-под козырька, а идеально стриженные усы и
ухоженная бородка делали молодого человека старше и мужественнее. И в седле
он держался великолепно.
Кирнан не любила Энтони да и не могла любить никого, кроме Джесса, с
той же бешеной и дикой страстью. И все же, увидев Энтони таким вот молодцом,
да еще гарцующим перед ней на лошади, она от души рассмеялась - впервые за
много дней. Впервые с тех пор, как уехал Джесс.
- Мистер Маккей! - торжественно произнес Энтони и подмигнул Кирнан. -
Несмотря на то что ваша дочь встречает доблестную роту солдат Конфедерации
совершенно неуместным смехом, я прошу у вас ее руки. Ах нет, сэр, простите:
я смиренно прошу у вас ее руки!
Брови Джона Маккея взлетели вверх.
- Ну, сынок, если ты явился сюда с мольбами да смиренными просьбами,
боюсь, ты обратился не по адресу.