"Хизер Грэм. Мой враг, мой любимый ("Кэмероны" #4) " - читать интересную книгу авторатвоей любви!
- Энтони, я не... Он зажал ей рот рукой. - Не говори "нет", дорогая. Лучше скажи, что подумаешь. Оставь мне хотя бы частичку надежды! И у Кирнан опять не хватило смелости решительно отказать Миллеру. А ведь теперь не только Энтони будет сражаться против Джесса, но и Дэниел. Брат пойдет на брата... Что ж, война есть война. По словам Джона Маккея, она неотвратима. Все вокруг только о ней и говорят, более того - всем не терпится, чтобы она поскорей началась. "Вперед, на Ричмонд!" Как считает отец, Север полон решимости подавить мятеж в самом зародыше. Обе стороны горят патриотизмом и не сомневаются в собственной правоте. Однажды июльским вечером Джон Маккей оторвался от газеты и, свернув, бросил ее на стол. - Слышишь? - нахмурившись, обратился он к дочери. Та недоуменно встрепенулась, и тут до нее донесся цокот копыт - похоже, ехала большая группа всадников. Джон торопливо подошел к двери, Кирнан за ним. Внезапно на улице раздался громкий воинственный клич, а цокот копыт усилился. - Что это? - в тревоге спросила девушка. - Наверное, наши, южане. Не меньше роты, - усмехнувшись, ответил отец. - Но что им понадобилось на моем газоне, ума не приложу. Он резко распахнул дверь и вышел на крыльцо. в новенькой серой форме, специально сшитой именно для них, кавалерийских фуражках, очень похожих на те, что носила союзная кавалерия, и с такими же плюмажами. Их было по меньшей мере десятка два, и они весьма вольно вели себя на лужайке Маккеев, гарцуя на лошадях и постоянно что-то выкрикивая. - Во имя всего святого, что вам здесь... - начал было Джон Маккей, но тут один из красавцев, лихо заломив фуражку, направился к крыльцу. - Энтони! - изумленно выдохнула Кирнан. Он так и расплылся в улыбке. Боже мой, как он был красив на фоне заходящего солнца! Смеющиеся темные глаза лучились добротой, золотистые кудри картинно выбились из-под козырька, а идеально стриженные усы и ухоженная бородка делали молодого человека старше и мужественнее. И в седле он держался великолепно. Кирнан не любила Энтони да и не могла любить никого, кроме Джесса, с той же бешеной и дикой страстью. И все же, увидев Энтони таким вот молодцом, да еще гарцующим перед ней на лошади, она от души рассмеялась - впервые за много дней. Впервые с тех пор, как уехал Джесс. - Мистер Маккей! - торжественно произнес Энтони и подмигнул Кирнан. - Несмотря на то что ваша дочь встречает доблестную роту солдат Конфедерации совершенно неуместным смехом, я прошу у вас ее руки. Ах нет, сэр, простите: я смиренно прошу у вас ее руки! Брови Джона Маккея взлетели вверх. - Ну, сынок, если ты явился сюда с мольбами да смиренными просьбами, боюсь, ты обратился не по адресу. |
|
|