"Татьяна Грай. Чужие сны (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

сейчас казались изумрудными... она смотрела на людей, танцующих на песке,
людей, держащих в объятиях каких-то странных существ, то ли змей, то ли
осьминогов... Ольшес должен был признать, что на первый взгляд сцена
действительно напоминала "Лаокоона" - с той разницей, что в ней явно
отсутствовал трагический элемент.
Поскольку у Даниила Петровича не было ни малейших причин замирать в
экстатическом созерцании, он осторожно включил фиксирующую аппаратуру, а затем
стал осматриваться по сторонам - насколько это было возможно не выходя из
машины и не беспокоя спутницу.
Направо скальная гряда, окаймленная понизу смутно белеющей полосой песка,
уходила вдаль и растворялась в зеленом мареве, - залив был велик. А слева...
Гигантская плоскость каменной стены величественно возносилась вверх, и на
неровной поверхности камня красовалось изображение - не меньше пятидесяти
метров в диаметре. Красными и черными штрихами на буроватом фоне кто-то
нарисовал странную фигуру с двумя головами и множеством рук, - точнее, рук и
щупалец вперемешку. Да и головы... Одна явно принадлежала человеку, но была
обведена кругом, похожим на нимб, зато вторая больше всего походила на рисунок,
сделанный очень маленьким ребенком, желавшим изобразить бяку. На неестественно
удлиненном левом плече фигуры вторая голова вырастала полуовальной каплей -
лысая; и на плоскости, обозначающей лицо, располагались один над другим два
разновеликих глаза - нижний, очень большой, опушенный длинными ресницами, и
верхний, маленький, узкий, то ли прищуренный, то ли припухший; ниже и чуть
сбоку - короткий толстый клюв, слегка похожий на клюв попугая; и, почти
сливаясь с условно обозначенной линией плеча, пугающе растягивался невероятно
большой рот.
Внезапно идиллический танец прервался, фигуры распались на составные
части, - и кочевники, опустив на песок клубки со множеством щупалец, двинулись
к автомобилю. Выражение их лиц не допускало двойственного толкования -
кочевники вполне однозначно угрожали зрителям. Ольшес дал задний ход, и машина
поползла по шоссе, уходя от приближающихся людей. Ласкьяри, словно проснувшись,
негромко вскрикнула:
- В чем дело?!
- Дело в том, что мы им, кажется, помешали, - спокойно ответил Даниил
Петрович, разворачивая автомобиль.
- Ерунда!
- Вы уверены, что вообще можно смотреть на их танцы?
- Разумеется. Любому. Ах, вот оно что... Дело в вашем присутствии, я
думаю. Они почуяли чужака.
- Вот как? - пробормотал Ольшес, прибавляя скорость. - Вы так думаете? А я
думаю иначе... но это не важно.
Некоторое время они ехали молча - Ольшес вел машину со скоростью, не
слишком превышающей местные понятия о быстрой езде, - но вот Ласкь-яри
заговорила:
- Если не ваше присутствие смутило их - то что же?
- По-моему, они почувствовали, что я включил запись.
- Запись? - с недоумением посмотрела на него девушка.
- Да, это... ну, скажем, киносъемка.
- Но у вас нет кинокамеры.
- Она встроена в автомобиль и совершенно незаметна. Вы ведь советовали
переделать машину, - рассмеялся Ольшес. - Вот я и последовал вашему совету.