"Йан Грэхем. Монумент " - читать интересную книгу автора

углу зала. - Вы, там! А ну прекратите! Не то я хозяина позову! А у него есть
волкодав - здоровый как бык и очень злой. Желаете, чтобы хозяин спустил его
на вас? - Девушка перевела взгляд на Балласа. - Собирались уходить? Вот и
уходите. Как только я вас увидела, сразу поняла, что вы дурной человек.
- Да неужто? Тогда ты умнее, чем кажешься. - Баллас смерил взглядом
рыжего каменщика. Ему хотелось оскорбить этого самодовольного нахала.
Сказать что-нибудь обидное. И он отлично знал что. Парень стесняется своих
веснушек. Ему охота казаться мужчиной-сильным и взрослым. Или можно было бы
пройтись по поводу его прыщей: красноватые, наполненные гноем пупырышки
напоминали всем окружающим, что он - еще юнец...
Баллас не сказал ничего. Мудрее всего было просто уйти. Развернувшись
на каблуках, он побрел к двери.
Близились сумерки. Лучи заходящего, по-осеннему прохладного солнца
освещали улицу. Вместо мостовой под ногами лежал слой прихваченной морозцем
грязи. По обеим сторонам высились здания, выстроенные из бледно-серого
камня. Многие из них давным-давно не подновлялись: камни обросли мхом и
плесенью, деревянные части подгнили, с дверей и наличников давно сошли
последние следы краски. В основном это были кабаки и разного рода
увеселительные заведения отнюдь не самого высокого пошиба. Баллас пробыл в
Соритерате лишь несколько дней, но неплохо в нем ориентировался. И этот
конкретный район был одним из самых грязных и убогих - не только в городе,
но, кажется, и во всем Друине.
Соритерат... Священный город. Резиденция глав Церкви. Но как же мало в
нем было роскоши и блеска! В центральных кварталах и впрямь стояли
величественные здания, но по большей части Соритерат походил на все прочие
города Друина - грязь, вонь и нищета царили здесь безраздельно. Дома, кабаки
и лавки, выстроенные из бледного, крошащегося от времени камня, лепились
стена к стене - лишь бы вместить как можно больше душ. Над всем этим витал
знакомый, такой привычный для всех городов запах: смесь гниющей
растительности и разлагающейся плоти. Зеленщики выкидывали нераспроданный
товар прямо на улицу. Туда же выплескивались и помои. Дохлые собаки, кошки и
крысы, валявшиеся посреди мостовых, тоже были неотъемлемой частью городского
пейзажа. Подобная судьба ожидала и многих людей... Впрочем, иногда
человеческие тела находили последнее упокоение в реке Гасталлен. Временами
Церковь Пилигримов принималась бороться с эпидемиями - и тогда по всему
городу зажигались костры, наполняя воздух черным дымом и вонью горелого
мяса. Да, Соритерат именовался священным городом; но слишком уж он напоминал
преисподнюю...
Порыв ледяного ветра пронесся по улице, обдав Балласа холодом. Он
вздрогнул и зябко поежился.
- Ладно, давай-ка посмотрим, что у нас тут имеется. - Баллас разжал
кулак. В ладони покоился кошелек каменщика. Украсть его было нетрудно:
нарочно столкнувшись с рыжим юнцом, Баллас перерезал шнурок острым осколком
бутылки. Вся операция не заняла и двух секунд.
- Сегодня ночью, - пробормотал Баллас, - мне не придется спать на
улице.
И все же что-то было не так. Вроде бы кошель наполнен под завязку - и
все же он казался слишком легким. Баллас подкинул его на ладони. Сквозь
ткань ощущались твердые края монет, но веса - привычного и приятного веса
денег - не было вовсе. Баллас, нахмурился и вывалил из кошеля монеты. А