"Игорь Градов. Вальс с фюрером ("Месть Сталина" #2) " - читать интересную книгу автора

не расчищали, потому приходилось идти по узкой тропинке, протоптанной в
сугробах. Ноги скоро промокли, и стылая сырость начала заползать под легкое
пальто (Нина, разумеется, была одета в штатское).
Она дошла почти до самого конца бульвара, до Никитской площади.
Внезапно к ней подошла молодая женщина, как-то вдруг появившаяся из-за
памятника Тимирязеву. Нина тут же узнала уборщицу из Дома Союзов. "Идите за
мной и не отставайте", - приказала она и зашагала в сторону Никитской улицы.
Нина поспешила следом.
Прошли через несколько дворов - проводница явно проверялась. Нина
подумала, что правильно отказалась от наружного наблюдения - "хвост" сразу
бы заметили. Наконец они очутились в каком-то проходном дворе, где их уже
ждал фургон с надписью "Хлеб". "Полезайте в кузов", - приказала проводница.
Нина с трудом открыла железную створку и заглянула внутрь - ничего не видно,
темно. Ей подали руку и усадили на какие-то ящики. Незнакомый мужчина быстро
захлопнул дверь и постучал по кабине, фургон тут же тронулся.
- Ну, здравствуй, Нина, - прозвучал из глубины кузова знакомый голос.
- Ян? Боже мой, ты! А где Настя?
- Увидишь, немного позже. А теперь давай поговорим, мы давно не
виделись, думаю, нам есть, что рассказать друг другу.
- Хорошо, только... - Нина оглянулась на подпольщика, сидевшего у
двери.
- Это Леонид, - представил того Ян Петерсен, - он в курсе дела, можешь
говорить открыто. Итак, первый вопрос: почему ты согласилась на встречу?
- Я хочу увидеть дочь.
- Прости за банальность, но я тебе не верю. Если бы хотела, давно бы
нашла нас.
- Я искала, когда немецкие войска только вошли в город. На прежней
квартире вас уже не было, и соседи ничего не знали. Я думала, что вы уехали
в эвакуацию...
- Хорошо, допустим. Тогда второй вопрос. Почему ты пошла работать в
абвер? Заметь, я не спрашиваю, почему ты бросила нас с дочерью - в конце
концов, это твое личное дело, но почему ты согласилась служить в немецкой
разведке?
- Ян, ты ничего не знаешь - у меня просто не было выбора. Отец настоял,
чтобы я осталась в Германии, он был очень болен, я не могла его бросить. Я
надеялась, что со временем вы с Настей приедете в Берлин и мы сможем жить
все вместе. Отец занимал солидный пост в министерстве транспорта, у него
были хорошие связи... Он бы мог устроить тебя на хорошую работу, а Настя
пошла бы в гимназию. Но вскоре папа умер, и я оказалась одна в чужом городе,
в чужой стране, без профессии, без знакомых, почти без денег... И пути назад
уже не было: в тридцать седьмом у вас... то есть у нас, в России... начались
аресты. Берлинские газеты ежедневно писали ужасы про массовые расстрелы, и я
поняла, что, если вернусь в Советский Союз, попаду на Лубянку. А вслед за
мной - и вы с Настей. Пойми, Ян, я испугалась не за себя - за тебя и дочь.
Тут мне и сделали предложение остаться и пойти в абвер. Что было делать, чем
зарабатывать на жизнь? Идти на панель или в содержанки? К тому же в случае
отказа я попала бы в число неблагонадежных лиц, а это грозило лагерем...
Пришлось соглашаться.
- Тебя завербовал полковник Остерман?
- Да, он лично занимался подготовкой русских агентов.