"Катерина Грачева. Мой дом - Земля, или Человек с чемоданом " - читать интересную книгу автора

- В физике Ньютона - да. Но вспомни: когда ты была маленькой, каждый
день был для тебя новой жизнью, а теперь годы летят мимо все быстрее и
быстрее. Я все думал, почему так происходит? Но так и не додумался ни до
чего. Может быть, детям все непривычно и все кажется новым. Может, они
активнее и подвижнее. Может, какие-нибудь нервные каналы со временем
засоряются шлаками. Может, на самом деле время течет по-разному, и они живут
быстрее нас?.. Я лично считаю, что космос дает ту скорость твоему времени,
какую ты можешь использовать - в том смысле, ты успеешь сделать что угодно,
если ты будешь настроен это сделать...
- Выходит, есть другая физика? - спросила я. - Не по Ньютону?
- Не знаю... Выходит, есть.
- А химия? Химия не по Менделееву есть?
- Не знаю. Все возможно, - ответил он.
Потом обошел валун, присел рядом. На горизонте собирались легкие,
прозрачные розовые облака. Над нами тоже. Я смотрела, как они медленно,
медленно плывут по небу.
Сидели вдвоем, и каждый один на один. Потом Гелий произнес:
- Жил-был человек. Он хотел знать все на свете и считал, что у него
хватит на это времени. Он учился математике, биологии и шитью, паял, строил,
писал программы для компьютера, изучал всевозможные языки, включая языки
дельфинов, обезьян и птиц, он умел играть на множестве музыкальных
инструментов, знал теорию шашек, шахмат, го и реверси, разводил цыплят,
чинил магнитофоны и водил поезд. Но ему было мало, и он учился, учился и
учился, как завещал себе он сам... Он учился всю жизнь, пока не умер. Его
занесли в книгу Гиннеса и забыли, потому что ничего полезного он так и не
сделал. Мораль: не впадай в крайности.
- Это ты про кого? - поинтересовалась я.
- Так, пришло вот в голову, - ответил он и повернулся ко мне. Тогда я
сказала:
- Я люблю тебя.
Странный человек в плаще одним движением встал с валуна и быстрыми
шагами двинулся вдоль берега. Песок пытался хватать человека за башмаки, а
он упрямо шел, и песок отступался и осыпался.
Потом Гелий вернулся и произнес, не глядя на меня:
- Идем домой.
- Ну, идем, - согласилась я. Ресницы у него были влажные, а может, мне
показалось.

Эпилог

Утром я встала совсем рано, но Гелия уже не было, и чемодана тоже.
Мама - в своем репертуаре - ахнула, назвала всех нас наивными простофилями,
а Гелия Тартюфом и пошла пересчитывать серебряные ложечки. А я сидела и
смотрела в серое утро, и что-то говорило мне о том, что на этот раз я не
найду Гелия ни на вокзале, ни в библиотеке. Но он все равно уже открыл мне
главное. Во-первых - один на один. А во-вторых, он сказал: если очень
надеяться, и очень верить...
Через несколько дней ко мне пришло письмо с незнакомым штемпелем и без
обратного адреса.
"Оля. Прости.