"Катерина Грачева. Мой дом - Земля, или Человек с чемоданом " - читать интересную книгу автора

- Ладно, - согласилась она, и мы направились к индейскому вигваму.
Сначала нас приняли за врагов и обстреляли невидимыми стрелами, меня даже
ранило, а потом мы стали полноправными индейцами. Только моя рана стала
заживать, как на нас напало другое индейское племя. Битва снова кончилась
перемирием, никто не пострадал, но когда все лезли в вигвам, Гелий наступил
на отравленную стрелу и погиб.
- Вот так кончаются войны даже после перемирия, - говорил он после. -
Дух войны, как цепкий паучок, ищет жертвы, чтобы насытиться. И если вы
позвали его, он никогда не уйдет голодным. Так что лучше навсегда позабыть
его имя.
Когда ребят уводили, Юлька попросила:
- Приходите еще. Мы будем ждать. Даже если вы забудете.
Обняла Гелия за ногу - и убежала.
Гелий облачился в плащ. Усмехнулся:
- Теперь ты знаешь, как можно... делать добро?
Он зашагал по улице, сосредоточенный и непонятный. Наверное, он думал о
своем детстве.
- Ты часто так делаешь? - спросила я его. - Откуда у тебя в карманах
эти вещи?
- Да все от цыгана того веселого. Он умер, а это вот мне досталось.
- Извини, я не знала, - тихо произнесла я.
- А я по-другому отношусь к смерти, - выдал Гелий. - Для меня это -
переход в другой мир.
- Ты веришь в жизнь после смерти?
- Да. Но знаешь, суть даже не в этом. Допустим, когда человек умирает -
это горе для тебя, если ты его любишь. И что, ты всю жизнь будешь жить в
горе? От этого он не оживет, правильно? Хорошего из этого горя извлечь
нельзя. Зато ты приносишь человеку страдания. Неважно, что этот человек - ты
сам.
Я молчала.
- И вообще, знаешь что? - продолжал он. - Вот сколько раз видел.
Человека хоронят, и все по очереди рыдают. Потом идут кушать. По крайней
мере у половины людей на лице в этот момент скорбного выражения не найдешь!
А когда справляют сорок дней, все уже веселятся в открытую, за застольными
разговорами почти и не вспоминая об умершем, только в тостах или чем-нибудь
подобном. Зато стоит о нем заговорить, вот как сейчас, сразу - скорбная
маска: "Извини, я не знал".
- Ты жестокий, - сказала я. - Ты можешь говорить о больных и о мертвых
с пренебрежением, ты смеешься над чужим горем... Конечно, может быть, ты и
знаешь какую-то истину, перед которой все мы ничтожества и наши проблемы
мелки, но ведь было время, когда ты не знал своей истины и был таким же, как
мы.
- Стоит мне чуть-чуть высказать свое мнение, как на меня сразу
нападают, - невесело ответил Гелий. - Пожалуйста, могу и молчать.
- Ну вот, почему сразу - молчать... Послушай, у тебя столько
престранных мыслей в голове, почему ты не как все?
- Когда человек все время один, у него предостаточно времени, чтобы
думать. Это как Зальтен - автор "Бемби" - сказал: "Одинокий путник идет
дальше других".
- И тебе никогда не хотелось иметь спутников на твоей дороге?