"Александр Матвеевич Грачев. Падение Тисима-ретто " - читать интересную книгу автора

водой. Отсюда отходили в противоположных направлениях две темные галереи. В
их глубине перемигивались красные точки фонарей, копошились темные фигуры
военнопленных, сколачивавших настил из досок.
Трое вооруженных солдат, шедших впереди, останавливались возле каждого
работающего и приказывали положить инструмент на пол и стоять "смирно" до
тех пор, пока пройдет генерал со свитой. Свет электрических фонариков в
руках генеральской свиты вырывал из мрака то бледное лицо военнопленного,
то, кусок потолка, то стены, обшитой досками. С потолка, состоявшего из
наката бревен, падали тяжелые капли.
- Это самый сырой участок, - пояснил Тиба генералу. - Через год
потребуется ремонт этой галереи. Если конечно, все будет благополучно...
- А что вы считаете неблагополучным? - вкрадчиво, спросил подполковник
Кувахара.
- Я далек от политики, господин подполковник, - повернув к нему голову,
ответил инженер-капитан, - но я хорошо понимаю, что такое война и какие в
ней бывают превратности.
- Что говорят военнопленные? - перебил его генерал.
- Я ведь не знаю китайского языка, господин командующий. А те из
китайцев, которые хоть намного владеют японским, спрашивают меня только об
одном: что будет с ними, когда закончатся здесь работы.
- И что же вы им отвечаете? - спросил генерал.
- Обычно призываю их добросовестно работать и высказываю предположение,
что лучшие из них получат поощрение и будут отправлены на родину.
- Сейчас можете отвечать, что все будут отправлены на родину. - Эти
слова генерал сказал мягко, почти задушевно.
- А почему вы, господин инженер-капитан, не сообщаете командующему о
том, что среди военнопленных существуют и другие разговоры? Или вам ничего о
них не известно? - вмешался подполковник Кувахара. - Вы ведь часто беседуете
с десятником Ли Фан-гу, к которому благоволите.
Инженер Тиба ответил не сразу. С пристальным вниманием он осмотрел один
из боковых опалубочных щитов, осветив его фонариком, потом сказал стоящему
рядом оборванному китайцу, чтобы тот хорошенько закрепил доски, и только
после этого повернулся к Кувахара и объяснил:
- Я здесь слышу гораздо больше разговоров, чем вам доносят, господин
подполковник. Военнопленные - наши враги, и они вольны говорить все, что им
вздумается, за это они и отбывают наказание.
- За вольные разговоры необходимо каждого расстреливать! - вскипел
Кувахара.
- Нам тогда бы пришлось перестрелять всех, господин подполковник, -
хладнокровно сказал Тиба. - Мы и так постреляли больше, чем следовало. Из-за
этого и оказались вынуждены затянуть работы. Осторожнее, господин
командующий, здесь дренажная канава, ее еще не совсем заделали, - Он помог
генералу перешагнуть через канаву и продолжал: - Что же касается десятника
Ли Фан-гу, господин подполковник, то, несмотря на все его
прокоммунистические разговоры, о которых вы, по-видимому, знаете, это один
из самых добросовестных исполнителей моих поручений. А для нас это главное.
Впереди, справа, показалось мрачное углубление в толще стены. Тиба
остановился возле и пояснил:
- Это та самая "лисья нора", господин командующий, которую вы хотели
осмотреть. Но она очень узка и с низким потолком - в ней едва можно