"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автораКто-то успел шепнуть ему, что появился инспектор.
Возле ларечка с частной торговлей Костя задержался. Лавочник раскатывал по прилавку материю. Две барышни тыкали ее пальчиками с какой-то осторожностью. Лавочник, высунув голову в окошечко, нахваливал: - Да как сошьете платья из моего Оксфорда, верьте, сразу и свадьбы выйдут. Не соблазнил барышень Оксфордом, посмеялись и прочь. Посмеялся и Костя: - Не просто нэпманом быть, значит? - Не просто, - согласился лавочник и вытер вспотевший даже от усердия лоб. - Будь оно неладно, осточертело. Потом Костя ехал в трамвае, полном рабочих и работниц, возвращающихся с фабрик и заводов. Слушал с интересом про собрания партячейки, о новых станках, о разрядах, о каких-то спорах с мастером, о том, что "за нарядами, бывает, пробегаешь по заводу". У этих людей все было просто и ясно. У них, у агентов, все было сложно и неясно, и так каждый день. Неделю назад они раскрыли поджог склада при резиновом заводе, связанный с хищениями. Сегодня главным у них стало дело Миловидова. Возможно, тут крупная спекуляция и шайка мошенников. Возможно, что та самая "черная биржа", которую они разыскивают уже давно. Но кроме дела Миловидова есть еще убийство в Овражьей улице. Есть кража сахарного песку из склада. Кража ловкая. Налетчики за одну ночь сумели проломить кирпичную стену стенобоем, так называемым "шнифером". С осени дело, а следы путаются вкривь и вкось... Есть еще кража апельсинов в гостиничном номере. Ограбление нэпманши возле пожарищ, оставшихся после белогвардейского мятежа. Один был в желтом дождевике... "Кто этот, в дождевике?" - так и послышался голос Ярова. Да, кто-то из тех, кто прячется тоже в улицах этого города. И ехал сейчас Костя в бараки за вокзал не только выяснить, узнать что-то для дела Миловидова или по убийству на Овражьей, но и по другим делам. Могли там, в бараках, быть и грабители, и похитившие сахарный песок... За вокзалом, просматривая зорко, обошел бараки, остановился возле последнего. У крайнего окна тихо, а кажется, есть в комнате люди. Толкнулся в дверь, за столом - двое. Рука сунулась привычно за кольтом. - Господи, - воскликнула, шатнувшись от печи, женщина, вглядываясь в лицо Кости. - Ах, это вы... Хозяйка комнаты, разбитная бабенка, наверняка скупщица. - А это кто? Обошел сидящих, пригляделся. Оба подстрижены коротко. В руках ломти ситного, в чашках, похоже, чай, сивухой не воняет. - Из деревни они, - ответила уже испуганно хозяйка, - родня дальняя. На работу в город, а ночевать негде. Вот и завалились... - Документы есть? Оба полезли в карманы, испуганно глядя то на Костю, то на хозяйку квартиры. Кажется, в порядке бумаги. - Больше никто не побывал у тебя на этих днях? - Что вы, - захихикала женщина. - Я живу смиренно, как монашка... - В фуражке кожаной... |
|
|