"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Он покосился на Костю, добавил:
- Вероятие тут нужно...
Вероятие - было любимое слово питерского налетчика.
- Убили вчера человека на Овражьей улице. Не слышал? - спросил Костя,
приглядываясь к светлым зрачкам своего собеседника, несущего "бекасов" в
баню. Хрусталь оживился, даже придвинулся ближе, вытянул шею:
- И много взяли?
- Не знаю пока.
Хрусталь разинул рот, вот захохочет, но снова помрачнел, мотнул
головой и уже угрюмо:
- На меня хошь положить?
- Около десяти вечера где был вчера?
Хрусталь воздел глаза к лику Рудольфо Валентино - хоть на колени
сейчас. Ага, это он вспоминал.
- В "Гоппе"... Играли в карты. Могу точно выставить свидетелей.
Он посмотрел на Костю, поморгал - занервничал, значит. С чего бы?
- А не веришь, веди... Только потом извиняться будешь. Никогда еще
сыщики не извинялись передо мной... Вот бы потешился.
- Ступай, - глухо проговорил Костя, - обойдемся и без извинений.
Хрусталь повернулся и медленно пошел через садик, все так же беспечно
потряхивая портфелем. Нет, совсем как командированный из Винсиндиката или
Главкожтреста.


15

Теперь Костя прибавил шаг по улице, похожей на узкий коридор, без
крыши только. Торопливо бежали туда и сюда легковые, ломовые извозчики,
редкие автомобили, пролетки.
- Эге-й, посторонись! - звучало то и дело. Слышались перебранка, а то
возгласы приветствий, кто-то вскрикивал, шарахаясь от копыт несущейся лихо
рысистой, свистели кнуты, метались петли вожжей, как арканы ковбоев в
американском фильме. В конце улицы матово поблескивали осевшие глубоко на
каменные плечи купола старинного монастыря, прорехи колоколен ловили низко
плывущие над стенами белые подушечки облаков.
Толпа вокруг вдруг загустела - наступил обеденный час, и повысыпали
роем конторщики, неся на Костю дух кабинетов.
Протолкавшись, он сунулся в переулок, возле часовенка с мрачными,
железными переплетами на окнах. Следом за часовенкой поднялось гранитное
здание казначейского банка. А напротив, за стальной границей трамвайных
рельсов, встал торцом к улице двухэтажный дом под желтой штукатуркой. Два
длинных ряда окон смотрели на сумрачный проулок, на стены кондитерской
фабрики, черные от копоти, густой, точно запекшаяся конфетная патока. Это
был ночлежный дом номер один, названный кем-то проще - "Гоп". В проулок и
к ночлежке вела низкая каменная арка, больше похожая на огромную сточную
трубу. Под этой аркой, в ее темных углах, всегда толкались подозрительные.
Вот и сейчас Костя разглядел двух подростков в картузах, обрезанных
зеленых шинелях, валяных опорках. Обоих узнал: один, повыше и потоньше,
был Колька Болтай Ногами, второй - Би Бо Бо. С Колькой Болтай Ногами Костя
познакомился в Рыбинске, в подвалах старой биржи. Прошлой осенью, в