"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Князь Антиох Кантемир, - представил его Миллер. - Это студент
добровольный, по милостивому соизволению государыни.
Рафалович тотчас залебезил перед князем, заохал. Неужели сын того
великого Кантемира, который был господарем молдавским в несчастные дни
Прутского похода?
- Господа! - восклицал он, ударяя в ладоши. - Господа! Это
поразительно! Два студента - один магистр, другой - принц византийского
происхождения. Действительно, такое может случиться только в России! Но
читать лекцию - почту за честь!
Но тут выяснилось присутствие в аудиториуме еще третьего слушателя, и
граф спрыгнул с дубовой кафедры, куда он успел уже взгромоздиться со своими
конспектами.
Третий слушатель был также военный, но в васильковом мундире
полицейского ведомства и, судя по галунам, унтер-офицер.
- Максим Тузов! - вскочил он перед подходящим к нему графом. -
Корпорал градского баталиона. В академическом уставе вечнодостойныя памяти
императора Петра Великого указано, что лекции волен слушать всякий
желающий. Я свободен от службы и прошу позволения присутствовать.
Рафалович выслушал его чистую немецкую речь и заволновался.
- О, нет, нет, ни в коем случае. Я буду читать по латыни. К тому же
студенты приравниваются к офицерам, а вы всего лишь нижний чин. Прошу вас
выйти вон.
- Кто это такой, кто это такой? - спрашивал Кантемир у Миллера. -
Этот из полиции, он шпион?
- Да нет, - болезненно морщился Миллер. - Он хороший, он наш. Это я
сдуру предложил ему па лекции ходить... Он тогда мне ничего не ответил, а
теперь пришел...
Тогда Кантемир крикнул графу:
- Оставьте его в покое! Пусть слушает. Действительно, по уставу все
лекции общедоступны!
А Миллер обещал сесть с ним рядом и все переводить, что будет
непонятно-
Но Рафалович молчал, сопя длинным носом и укладывая конспекты за
обшлаг своего кафтана.
Максюта спустился меж рядами пустых скамей и вышел не обернувшись.
Рафалович вновь взобрался на кафедру и услышал, что Миллер что-то
вполголоса сказал Кантемиру, а тот засмеялся. Рассерженный граф потребовал
повторить вслух.
- Скажи ему, скажи, - подбодрил Кантемир коллегу. - Пора перестать
быть трусом.
- Вот вам и ответ, - сказал звонко Миллер и уронил очки. - Вот и
ответ, почему среди нас нет русских студентов.
- О! - махнул рукою граф. - Вы его не знаете! Он вор, присвоил мой -
увы! - философский камень.
- Читайте лекцию, - потребовал Кантемир. Рафалович на это ничуть не
обиделся, раскрыл потрепанные конспекты и уткнул в них свой
аристократический нос.
- Антиквитас рутениорум индестината эст, - начал он высокопарно и
гнусаво. - Ин скрипторум сциенцие нон конклюзис... Древность России
непостижима, в ученых трудах не описана, источников достоверных не имеет...