"Гораций Гоулд. Вопрос Формы" - читать интересную книгу автораним, его менеджер, наверное, разговаривал с ним так же по-
человечески, как мы с вами. Как будто пес понимал каждое его слово. - А он и понимает, - авторитетно заявил один из зевак. - Бросьте ерунду городить, - сказал другой. - Дрессированный он, вот и все. Мне бы такого. Специальный наряд полиции быстро разогнал толпу зевак и проложил проход к двери. - Стыдно должно быть, - сказал полисмен. - Такую бузу подняли, и из-за кого? Из- за какого-то пса! Вуд обнажил клыки и заворчал на него. Полицейский сразу попятился назад. Вуд и Гилрой специально разработали эту сцену для рекламы. Действовала она безотказно: ретивый страж порядка всегда подворачивался под руку, а публика всегда наслаждалась его испугом. Вуд не мог избавиться от восторженных поклонников и внутри театра. Его партнеры по выступлениям настоятельно хотели поиграть с ним, потыкаться в него носом, вместе поскулить. - Семь тысяч в неделю, надо же! - размышлял про себя Гилрой, ожидая за кулисами своего выхода. - И за что? За чепуху, на которую способен любой болван из публики. За прошедший год ни он, ни Вуд так и не привыкли к растущим цифрам в своих банковских книжках. Выступления, ставкам... Но Вуду никогда не набрать достаточно денег, чтобы выкупить человеческое тело, в котором он голодал. - Эй, Вуд, - прошептал Гилрой, - наш выход. На сцене их встретил оглушительный рев аплодисментов. Вуд работал безупречно. Опознавал предметы, названные конферансье, вытаскивал их из общей кучи. Капельдинеры шли между рядами, собирая записки с вопросами зрителей и передавали их Гилрою. Вуд зажал в зубах длинную указку и встал перед большим щитом, увешанным буквами. Он указывал букву за буквой, составляя ответы на вопросы зрителей. По большей части они спрашивали о будущем, просили подсказать ход событий на бирже, интересовались бегами. Но были и серьезные вопросы, специально заданные, чтобы прозондировать его сообразительность. В белом свете прожектора Вуд автоматически отвечал на уже привычные вопросы. Горечи он больше не испытывал, ее сменило тоскливое и безнадежное чувство поражения. Он смирился со своей собачьей жизнью. На его счету в банке числилась фантастическая цифра с шестью знаками слева - такой цифры он даже в самых необузданных мечтах никогда не представлял. Но ни один хирург на свете не сможет ни вернуть ему его тело, ни продлить срок его жизни более десяти оставшихся ему лет. |
|
|