"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

Виггинс знал, что чрезмерные эмоции опасны для красоты, и никогда не
позволял себе волноваться... Ну, может быть, немножко при виде еды. Хорошая
еда вызывала в нем бурные чувства, и так силен был в нем восторг, так
глубока благодарность тем добрым феям, которые от рождения наделили его
хорошим пищеварением, потому что, сколько бы он ни объедался, это никак не
отражалось на его исключительно великолепной фигуре... Обед, который он съел
в гостинице в Эксетере действительно был прекрасен: отбивная, зелень и
жареный картофель, конечно, были приготовлены для мисс Гелиотроп, но она не
смогла с ними справиться... Его розовый язычок раздумчиво вылизывал
золотистые усики. Если еда на Западе будет такой же хорошей, как в Эксетере,
подумал он, можно будет спокойно и терпеливо переносить этот холодный туман
и тряский экипаж.
Наступила полная тьма, и странный старый кучер слез с козел,
ухмыльнулся им и зажег два старинных фонаря, висевших с обеих сторон. Но они
давали не слишком много света, и в окна экипажа можно было разглядеть только
колышущийся туман и круто обрывающиеся холмы, покрытые мокрым папоротником.
Дорога становилась все уже и уже, так что папоротники с обеих сторон
подступали прямо к экипажу, все ухабистей и ухабистей и все круче и круче,
так что они то с трудом карабкались вверх, то с риском для жизни скользили
вниз по какому-то ужасному крутому утесу.
В темноте мисс Гелиотроп не могла больше читать, а Мария разглядывать
свои башмачки. Но они не ворчали, потому что Истинные Леди никогда не
ворчат. Мария засунула руки в муфту, .а мисс Гелиотроп спрятала свои под
пальто, они сжали зубы и терпели.
Все трое, наверное из-за холода, впали в забытье и какую-то странную
усталость, и поэтому страшно удивились, когда вдруг обнаружили, что экипаж
остановился. Должно быть, между тем, как они потеряли сознание, а тем, когда
они очнулись, прошло много времени, потому что вокруг все изменилось. Исчез
туман и взошла луна, так что теперь они могли совершенно отчетливо
разглядеть друг друга.
Грусть куда-то пропала, и сердца бились быстрее в предвкушении
приключения. Мисс Гелиотроп и Мария, взволнованные, как малые дети, спустили
каждая со своей стороны стекла экипажа и высунулись в окна, а Виггинс
втиснулся рядом с Марией, как будто тоже мог высунуться в окно.
Покрытые папоротником холмы с обеих сторон исчезли, и их место заняли
подступающие прямо к окнам экипажа стены, сложенные из красивого грубого
серебристо-серого камня, и прямо перед ними, совершенно закрывая дорогу,
оказался такой же камень.
"Может быть, мы сбились с пути?" - спросила мисс Гелиотроп.
"Тут в камне ворота!" - закричала Мария, которая высунулась в свое
окно так далеко, что
подверглась опасности свалиться в узкую щель между стеной и экипажем.-
"Смотрите!"
Мисс Гелиотроп изогнулась под невероятным углом и увидела, что Мария
совершенно права. В камне были ворота мореного дуба, одного цвета с камнем
от старости, и поэтому их трудно было отличить от стены. Они были большие, и
достаточно широкие, чтобы пропустить экипаж. Рядом с ними из отверстия в
стене свисала ржавая цепь.
"Кучер слез!" - выпалила Мария, и ее глаза засветились от волнения,
когда она увидела, что похожий на гнома маленький человечек подскочил к