"Натаниэль Готорн. Великий карбункул" - читать интересную книгу автора

воспоминаниями тех, кто, увидев статую в детстве, никогда более не встречал
ничего прекраснее. Но однажды город был взбудоражен событием, рассказ о
котором впоследствии стал одной из странных легенд, какие и сейчас можно
услышать в патриархальных бостонских домах, где старики и старухи сидят у
камелька и погружаются в воспоминания о прошлом, неодобрительно качая
головой, как только услышат, что кто-нибудь размечтался о настоящем или о
будущем.
Однажды утром, в тот самый день, когда "Полярная звезда" должна была
отправиться в свое второе плавание на Файал, жители города увидели, как
капитан этого славного судна выходил из своего дома на Ганновер-стрит. На
нем были щегольской синий мундир из тонкого сукна с золотым позументом по
швам и на петлях, расшитый алый жилет, треуголка с широким золотым галуном и
кортик с серебряной рукояткой. Но, облачись доблестный капитан в пышные
одежды принца или, напротив, в лохмотья нищего попрошайки, ничего бы не
изменилось, ибо все внимание жителей сосредоточилось на спутнице капитана,
опиравшейся на его руку. Увидев ее на улице, прохожие останавливались и,
протирая глаза, либо бросались в сторону, уступая дорогу, либо застывали на
месте от удивления, словно обратившись в дерево или мрамор.
- Посмотрите, посмотрите! - воскликнул один из них дрожащим от
возбуждения голосом. - Да это же она!
- Она?! - удивленно переспросил другой, только накануне прибывший в
город. - Кого вы имеете в виду? Я вижу только капитана в парадной форме и
молодую леди в чужеземном платье с букетом чудесных цветов на шляпе. Клянусь
честью, я еще не встречал такой прелестной женщины!
- Это она, она самая! - повторял первый. - Статуя Драуна ожила!
Свершилось чудо! По улице, в одежде, развеваемой утренним ветерком, шло
деревянное изваяние Драуна, то освещенное солнцем, то скрываемое тенью домов
- те же лицо, фигура, одежда, которыми так недавно любовались посетители в
мастерской резчика! Даже роскошные цветы, вплоть до самого крохотного
лепестка, являлись точной копией тех, что были на статуе Драуна, только
сейчас их хрупкая красота ожила, и они грациозно покачивались при каждом ее
движении. Широкая золотая цепочка, точь-в-точь такая, как на статуе,
сверкала при каждом вздохе, вздымавшем грудь, которую она украшала;
настоящий бриллиант сверкал у нее на пальце. В правой руке она держала
инкрустированный жемчугом веер черного дерева, которым обмахивалась с
чарующим кокетством, так гармонировавшим с ее красотой и нарядом. Лицо ее,
поражавшее белизной кожи и нежным румянцем, имело то же задорно-насмешливое
выражение, что и лицо деревянной статуи, только сейчас на нем сменялось
множество оттенков, напоминавших игру солнечных лучей в струях ключа. В ее
облике было столько неземного и вместе с тем вполне реального, а кроме того,
она так напоминала скульптуру Драуна, что люди терялись в догадках -
превратилось ли волшебное дерево в некий дух или оно обрело теплоту и
нежность плоти настоящей женщины.
- Одно несомненно, - пробормотал пуританин старого закала, - Драун
продал душу дьяволу, и веселый капитан Ханнеуэлл принял участие в этой
сделке.
- А я, - сказал, услышав его слова, молодой человек, - готов стать
третьей жертвой дьявола за один ее поцелуй.
- И я, - воскликнул Копли, - за право написать о нее портрет!
Между тем статуя, или видение, сопровождаемая храбрым капитаном, пройдя