"Яна Горшкова. Не повод для войны ("Дневники Рамборг" #2) " - читать интересную книгу автора

необычной новизны я открыла для себя здесь! Право же, надеюсь, и моему
кузену Эллерику придется по душе ваша открытая безыскусность. Столько
свежести и силы таится здесь, в Сердце Леса! Просто удивительно, как же вы
сумели сберечь все это за столько веков! Скажи, а?таэн мэ, не слишком ли
обижена твоя воинственная сестра тем, что мы не дождались ее прибытия?
- Рамборг - воин Вереска, - Ллаэслин пожал плечами. - Она понимает,
уверен, что и вовсе могла не вернуться. Не стал бы я дожидаться ее
возвращения из-за Края! Нет, не думаю, что она обижена. Традиция нарушена -
ну и что же? Такова судьба воина: покуда ты исполняешь свой долг среди
кровавого хаоса войны, мирная жизнь продолжается. Для того на границах... и
за границами... наши витязи и обнажают мечи, чтобы здесь, среди лесов,
кто-то мог спокойно любить и пировать.
Лиадран мысленно ухмыльнулась. Ее квэнъэ и сам не замечает, как
постепенно становится велеречивым и обходительным. Едва лишь они
встретились, Ллаэслин шокировал муирэ слишком уж прямолинейными, отчасти
даже грубоватыми, рублеными фразами и излишне простыми словечками, так и
отдающими казармой и конюшней. Что ж, можно и простить доблестного воителя,
ибо перед кем ему было блистать красноречием? Ничего-ничего, еще пара лет -
и князь Вереска заговорит подобающим благородному сидхэ образом! А может, и
раньше.
Стоя на высоком крыльце княжеского дома рука об руку с Ллаэслином,
муирэ буквально впитывала каждое слово, каждое движение, едва ли не каждый
вдох членов Правящего Дома. Какие отношения связывают их всех? Сколь сильны
и опасны эти темные воды, какие омуты и течения таятся там, в глубине? Что
означают улыбки и жесты, слова и взгляды?
- Так встречают победителей! - шепнула одними губами Рут и улыбнулась
ослепительно и счастливо. - Вот они, смотри!

"Они" появились на площадке перед дворцом стремительно и шумно. Ржали и
храпели кони, звенела сбруя, бряцало оружие, неслись приветственные кличи.
Четверо всадников откровенно красовались, гордясь собой, позволяя собой
любоваться и сами любуясь. Пусть княгиня и народ смотрят и радуются, пусть
тоже гордятся славой и доблестью воинов Вереска!
Та, что ехала впереди всех, подняла свою лошадь на дыбы и заставила
сделать несколько танцующих шагов, приветственно вскинула руку и крикнула:
- Аэн сайэ!
- Хэй-а! - отозвались высыпавшие на встречу обитатели дворца и
случайные зрители.
На несколько бесконечных мгновений всадница замерла так, словно
памятник самой себе. В косых солнечных лучах нестерпимо засияли темно-рыжие
волосы, прихваченные головной повязкой, сверкнуло серебряное шитье на черной
офицерской аст?алхэ... Лиадран на миг зажмурилась, а когда открыла глаза,
воительница уже спешилась.
Подметая плиты двора и ступеньки лестницы длинными полами, не отрывая
взора от лица княгини, она поднялась на крыльцо и остановилась, не доходя до
Аэнвэль каких-то пары ступенек. Плавно опустилась на одно колено.
- Аэн сайэ, вэн, - повторила воительница. - Со знаменем, княгиня. Мы
выполнили твой приказ и вернулись, и все дети Вереска, что уходили со мной,
вернулись тоже. Ни одного сына и ни одной дочери не потерял Вереск в этом
походе, но многих приобрел. Аэн сайэ, госпожа. Примешь ли возвратившихся?