"Валерий Горшков. Кобра" - читать интересную книгу автора

когда ты в Штаты ездил. И знаешь, с кем встречались? - Глаза Кости
превратились в две узкие щелочки. - С самим Браташем. Усекаешь тему,
Ручечник?
- Да уж, - я сделал большой глоток и облизал губы. - Не часто он здесь
бывает. Не того полета ягода, чтобы на местных собачках после трудов
праведных оттягиваться. Для него весь город - как собачки на ринге...
Станислав Тадеушевич Браташ, председатель правления холдинга
"Северо-Западный Финансовый Синдикат", был в Санкт-Петербурге личностью
достаточно известной. Как это принято говорить - "в определенных кругах,
близких к деловым". О нем писали газеты, снимали передачи на телевидении и
говорили на кухнях за бутылкой, причем нередко - вполголоса. Купленные с
потрохами журналюги называли его финансовым гением, меценатом и умницей,
такие, как мы с Костей, - воротилой, преумножателем бандитского общака одной
из крупнейших группировок города на Неве, а простые обыватели - типичным
ворюгой "новой волны", таким же, как все остальные. О Браташе и его темных
делишках впервые стали трепаться на каждом углу примерно полтора года назад,
когда на него было совершено громкое покушение и погиб человек. Первый
выстрел ранил бизнесмена в плечо. От второй, выпущенной спустя две секунды,
пули его заслонил собой телохранитель, на другой день скончавшийся в
реанимации. Звали парня Алексей Митрохин. Как я позже узнал - погибшим
бодигардом был тот самый рыжий Леха, с которым мы учились в одном классе и с
которым заявились однажды в церковь в пионерских галстуках. Правду говорят:
"Питер - город хоть и большой, но - маленький". Что деревенька Тайцы. Куда
ни плюнь - всюду знакомые ро... в смысле, лица.
Однако, когда Костя назвал фамилию Браташа, я в первую очередь подумал
не про бедолагу Митрохина, добровольно выбравшего опасную профессию
телохранителя, а о миниатюрной красавице-брюнетке в красном платье,
сопровождавшей этот жирный ходячий кошелек во время моей последней встречи с
воротилой здесь, в клубе. Девочка была такой сногсшибательной, что у меня
при взгляде на нее замирало сердце, а к горлу подкатывал комок. Впрочем, как
я успел заметить, - не у меня одного. Другие мужики тоже выпали в осадок. На
вид ей можно было дать лет двадцать, и она излучала такую неподдельную
девичью чистоту и наивность, из-за возможности прикоснуться к которой иные
прибашленные сыновья Адама готовы были встать перед ней на колени и бросить
к ногам свои золотые кредитные карточки и ключи от "мерседеса" и виллы на
Канарах. На девушке не было ни единого следа косметики, но как потрясающе
она выглядела на фоне размалеванных кукол с силиконовыми сиськами и
подкачанными пластическим хирургом губами! Она вошла - и в полутемном зале
элитного ночного клуба "Старый диктатор" словно сверкнула молния и грянул
гром! Нежно, почти по-детски, держа за руку толстого, с редкими, зализанными
набок волосами и пожелтевшими глазными яблоками мужика в мешковато сидящем
на его носорожьей туше костюме от Версаче, эта девушка показалась мне
ангелом, по какой-то неизвестной причине вдруг оказавшимся рядом с хромым
рогатым чертом. Хотя... почему же "неизвестно"? Деньги - вот главный и всем
понятный мотив. Ибо нужно обладать не знающей границ фантазией великого
французского писателя Виктора Гюго, чтобы хотя бы теоретически допустить
мысль о возможности возникновения взаимного чувства между красавицей
Эсмеральдой и горбатым уродом Квазимодо. В реальной жизни, где правят чистая
выгода и взаимный интерес, чудес не бывает. К сожалению. И прекрасные
нимфетки со льдом вместо сердца легко отдаются страшиле Квазимодо, если тот