"Валерий Горшков. Хищники ("По прозвищу Ворон" #2) " - читать интересную книгу автора

- Не знаю, смогу ли быть тебе полезным, Володя, - усмехнулся журналист.
Судя по доносившимся до Безукладникова звукам, он сидел в своей новенькой
"девятке" и в данный момент находился в движении. - Я ведь с сегодняшнего
дня вроде как уволен. Вот такие дела... Собственно говоря, устроиться в
другую газету для меня не проблема, да только...
- Почему уволен? - перебил журналиста Безукладников. - Слишком яркой
звездой стал для своего еженедельника?
- Что-то вроде того, - снова усмехнулся Родников, которому явно
пришелся по душе комплимент. - А у вас опять "свежачок"?
- Мне нужна твоя помощь, Игорь, - хмуро произнес майор. - Грядут
серьезные перемены, всякое может случиться... Впрочем, это не телефонный
разговор. Ты где сейчас находишься?
- На Московском проспекте, у метро "Электросила". Попал в пробку.
Авария здесь случилась.
- Слушай, давай встретимся через час возле билетных касс станции
"Броневая".
- Ладно. Но, может, хоть намекнешь, в чем, собственно, дело? Ты что,
тоже впал в немилость у начальства?
- Когда встретимся, все объясню. Пока!
Майор положил трубку, но тут же снова ее поднял и связался со старшим
лейтенантом Кругловым. Кроме Безукладникова Круглов был единственным
человеком, знавшим о существовании видеозаписи печально завершившейся
операции по освобождению заложников. Несколькими часами раньше Безукладников
попросил Круглова сделать копию записи в формате VHS. Записывающие
устройства с восьмимиллиметровой пленкой были еще редкостью, так что камера,
подаренная шведами, служила одновременно и для записи, и для просмотра.
- Алло, Круглов слушает, - послышался знакомый голос.
- Ты сделал то, о чем я тебя просил? - Безукладников не называл себя,
поскольку Круглов тоже хорошо знал его голос.
- Да. Когда заберете?
- Я пока в конторе. Но уже выхожу и сразу же еду к тебе. Жди.
Безукладников быстро сменил форму на джинсы и свитер, положил в карман
бумажку с нацарапанным на ней номером мобильного телефона журналиста,
накинул плащ, схватил спортивную сумку и, выключив настольную лампу, вышел
из кабинета. В комнате отдыха смотрели телевизор несколько бойцов дежурной
группы отряда, готовые по первому сигналу выехать на место происшествия.
Майор вызвал в коридор старшего группы лейтенанта Ермолаева и шепнул ему:
- Я отъеду, а ты тут пока командуй. После десяти буду дома.
Миновав дежурного милиционера у входа, Безукладников вышел на Литейный.
Холодный сентябрьский хлестал по мокрому асфальту, по крышам проносившихся
по проспекту автомобилей и по нейлону бесчисленных зонтов, под которыми
пытались укрыться от низвергающихся с неба потоков воды сновавшие по
тротуару прохожие. Для семи вечера было чересчур уж сумрачно. Майор поднял
воротник плаща и поспешил к трамвайной остановке, ругая себя за то, что
оставил дома зонт. К счастью, трамвай подошел достаточно быстро. Майор сошел
на третьей остановке и побежал к подъезду дома, стоявшего прямо напротив
остановки. На площадке второго этажа Безукладников остановился перед дверью
квартиры под номером пять, пригладил коротко стриженные волосы и надавил на
кнопку звонка. Из-за двери послышались детский смех, приглушенные голоса,
приближающееся шарканье домашних тапочек по паркету. Щелкнул замок, дверь