"Валерий Горшков. Хищники ("По прозвищу Ворон" #2) " - читать интересную книгу авторав Оксфорде прижился.
- Этого еще не хватало! - вспылил Кирилленко. Упоминание о бывшем народном судье Красносельского района Парамонове, "закосившем на непонятки" и не "отмазавшем" нужного человека, каждый раз вызывало у Виктора Викторовича сердечную аритмию. - Я ему ту поганую выходку по гроб жизни помнить буду! И чтобы не смела звонить им! Понятно?! - А что ты на меня кричишь?! - обиделась Лариса Харитоновна. - По какому такому праву?! - Да отстань ты! - Кирилленко почувствовал, что того и гляди сорвется и обложит свою дорогую супругу матом, так что он предпочел не вдаваться в полемику, положить трубку на рычаг и, откинувшись на спинку кожаного кресла, перевести дыхание. Не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил снова. - Ну держись теперь у меня... - прошипел сквозь зубы Виктор Викторович и, сорвав трубку с аппарата, заорал в нее многоэтажные "признания в любви" к своей спутнице жизни. Но когда на том конце послышался многозначительный и явно мужской кашель, полковник мгновенно осекся и быстро спросил: - Алло, кто говорит?.. Ломакин, ты?.. - Мое почтение, гражданин начальник, - ответил до боли знакомый скрипучий голос. - Кого это ты так смачно материл? Не иначе, как свою благоверную? - Кто говорит? - повторил полковник, отчаянно пытаясь вспомнить, кому мог принадлежать этот старческий баритон. Разгадка была где-то близко, но Кирилленко никак не мог поймать ее за хвост. Одно он знал точно - последний разговор с этим собеседником состоялся у него достаточно давно. Кирилленко нахмурился. Он вдруг отчетливо вспомнил детали своей единственной и последней встречи с известным "вором в законе" Корнеичем. Тогда полковник согласился на "стрелку" с заслуженным патриархом воровского движения по настоятельной просьбе Пегаса. Корнеич во время встречи держался на удивление уверенно, хотя в салоне автомобиля рядом с ним сидел главный городской борец с организованной преступностью. Вор в законе тогда попросил полковника отмазать от тюрьмы молодого паренька, попавшегося на краже со взломом. Паренек был сыном старого вора-медвежатника, о котором ходили легенды, - великого Паши Белозерского. Белозерский последние годы был прикован к инвалидной коляске, так что уход за ним и его связь с миром обеспечивал только единственный сын. "Не переживет старик, если сынка посадят, - сказал тогда Корнеич. - Сделай доброе дело, ты же сам отец. Мы тоже в долгу не останемся: есть тут у нас на примете несколько мудаков, которые только позорят воровское дело, так мы их тебе сдадим. Конечно, сдавать своих нехорошо, но это если своих, а они разве наши? Сходняк меня поддержит, я уверен. А пацан с криминалом отныне завяжет на всю жизнь, это я тебе обещаю". Все свои обещания Корнеич тогда выполнил, и все же его звонок радости полковнику сейчас явно не принес. - Нет, не забыл, - неохотно ответил Кирилленко, - слушаю вас, гражданин Сергеев. - А почему так официально? - засмеялся Корнеич. - Вы меня извините, но что бы там у вас ни было ко мне, я уже вряд ли могу оказать какую-нибудь помощь. С сегодняшнего дня я - пенсионер. Вот |
|
|