"Максим Горький. Русские сказки" - читать интересную книгу автора Определили. Чистит бестрепетно житель конюшни, а Игемон смотрит,
умиляется трудотерпению его, и растет в нем доверие к жителю. "Кабы все здак-то?" По малом времени испытания возвел его до себя и дал переписать собственноручно им фальшиво составленный отчет о приходо-расходе разных сумм, - переписал житель и - молчит. Окончательно умилился Игемон, даже до слез. "Нет, это существо полезное, хотя и грамотное!.." Зовет жителя пред лицо свое и говорит: - Верю! Иди и проповедуй истину твою, но однако гляди в оба! Пошел житель по базарам, по ярмаркам, по большим городам, по маленьким и везде возглашает: - Вы чего делаете? Видят люди - личность, располагающая к доверию и кротости необыкновенной, сознаются пред ним, кто в чем виноват, и даже заветные мечты открывают: один - как бы украсть безнаказанно, другой - как бы надуть, третьему - как бы оклеветать кого-нибудь, а все вместе - как люди исконно русские - желают уклониться от всех повинностей пред жизнью и обязанности забыть. Он им и говорит: - А вы - бросьте все! Потому сказано: "Всякое существование есть страдание, но в страдание оно обращается благодаря желаниям, следовательно, чтобы уничтожить страдание - надо уничтожить желания". Вот! Перестанемте желать, и все само собою уничтожится - ей-богу! Люди, конечно, рады: и правильно и просто. Сейчас же, где кто стоял, Долго ли, коротко ли, но только замечает Игемон, что уж очень смиренно вокруг и как будто жутко даже, но - храбрится. "Притворились, шельмы!" Одни насекомые, продолжая исполнять свои природные обязанности, неестественно размножаются, становясь все более дерзкими в поступках своих. "Однако - какая безглагольность!" - думает Игемон, ежась и почесываясь всюду. Зовет услужающего кавалера из жителей. - Ну-ка, освободи меня от лишних... А тот ему: - Не могу. - Что-о? - Никак не могу, потому хотя они и беспокоят, но - живые, а... - А вот я тебя самого покойником сделаю! - Воля ваша. И так - во всем. Все единодушно говорят - воля ваша, а как он прикажет исполнить его волю - скука начинается смертная. Дворец Игемона разваливается, крысы его заполнили, едят дела и, отравляясь, издыхают. Сам Игемон все глубже погружается в неделание, лежит на диване и мечтает о прошлом - хорошо тогда жилось! Жители разнообразно сопротивлялись циркулярам, некоторых надо было смертию казнить, отсюда - поминки с блинами, с хорошим угощением! То там житель пытается что-нибудь сделать, надобно ехать и запрещать действие, отсюда - прогонные! Доложишь куда следует, что "во вверенном мне |
|
|