"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 2." - читать интересную книгу автора

Говоря, она мягкими жестами оправляла волосы, ворот платья, складки на
груди.
"Ощипывается, точно наседка, - думал Клим, наблюдая' за нею исподлобья. -
От нее пахнет молоком".
Говорила она тоном учительницы, и слушать ее было неприятно.
- В юности каждый из нас стремится найти свой собственный путь, это еще
Гете отметил, - слышал Клим.
"Плохо я разбираюсь в женщинах. В сущности, она - скучная и мещанка, а в
Петербурге казалось..."
- Вы помните, он отделял поэзию от правды жизни...
- Кто? - спросил Самгин.
- Гете.
- Ах, да! Вы согласны с ним?
- Женщина имеет очень обоснованное право считать поэзию ложью, - негромко,
но твердо сказала Спивак.
За дверью соседней комнаты покашливал музыкант, и скука слов жены его как
бы сгущалась от этого кашля. Выбрав удобную минуту, Клим ушел, почти
озлобленный против Спивак, а ночью долго думал о человеке, который
стремится найти свой собственный путь, и о людях, которые всячески
стараются взнуздать его, направить на дорогу, истоптанную ими, стереть его
своеобразное лицо. Смешно сказала Алина Телепнева, что она видит весь мир
исправительным заведением для нее, но она - права. Мир делают
исправительным заведением вот такие Елизаветы Спивак.
Через несколько дней Клим Самгин, лежа в постели, развернул газету и
увидал напечатанным свой очерк о выставке. Это приятно взволновало его, он
даже на минуту закрыл глаза, а пред глазами все-таки стояли черненькие
буквы: "На празднике русского труда". Но, прочитав шесть столбцов плотного
и мелкого шрифта, он почувствовал себя так беспокойно, как будто его
кусают и щекочут мухи. Раздражали опечатки; было обидно убедиться, что
некоторые фразы многословны и звучат тяжело, иные слишком высокопарны, и
хотя в общем тон очерка солиден, но есть в нем что-то чужое, от ворчливых
суждений Инокова. Это было всего неприятнее и тем более неприятно, что в
двух-трех местах слова Инокова оказались воспроизведенными почти
буквально. Особенно смутила его фраза о Пенелопе, ожидающей Одиссея, и о
лысых женихах.
"Как это я допустил?" - с досадой упрекнул он себя.
Зеркало показало ему озабоченное и вытянутое лицо с прикушенной нижней
губой и ледяным блеском очков.
"Интересно, что скажет Спивак?"
- Мне кажется, что это написано несколько излишне нарядно, - сказала она,
но тотчас же и утешила: - А вообще - поздравляю!
Дронов тоже поздравил и как будто искренно.
- С началом писательской карьеры, - вскричал он, встряхивая руку Самгина,
а Робинзон повторил отзыв Елизаветы Львовны:
- Хвалю, однакож все-таки замечу вот что: статейка похожа на витрину
гастрономического магазина: все - вкусно, а - не для широкого потребления.
Клим принял его слова за комплимент.
Самым интересным человеком в редакции и наиболее характерным для газеты
Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно
понизило в его глазах значение "органа печати". Клим должен был признать,