"М.Горький. Жизнь Клима Самгина (Сорок лет): Повесть. Часть первая." - читать интересную книгу автора

хотел резать, бог сказал: не надо, лучше зарежь барана. Отец немного
посмеялся, а потом, обняв сына, разъяснил, что эту историю надобно
понимать: '
- Ино-ска-за-тель-но. Бог - это народ, Авраам - вождь народа; сына своего
он отдает в жертву не богу, а народу. Видишь, как просто?
Да, это было очень просто, но не понравилось мальчику. Подумав, он спросил:
- А ты говоришь, что народ - страдалец?
- Ну, да! Потому он и требует жертв. Все страдальцы требуют жертв, все и
всегда.
- Зачем?
- Дурачок! Чтоб не страдать. То есть - чтоб его, народ, научили жить не
страдая. Христос тоже Исаак, бог отец отдал его в жертву народу.
Понимаешь: тут та же сказка о жертвоприношении Авраамовом.
Клим снова задумался, а потом осторожно спросил:
- Ты - вождь народа?
На этот раз задумался отец, прищурив глаз. Но думал он недолго.
- Видишь ли, мы все - Исааки. Да. Например: дядя Яков, который сослан,
Мария Романовна и вообще - наши знакомые. Ну, не совсем все, но
большинство интеллигентов обязано приносить силы свои в жертву народу...
Отец говорил долго, но сын уже не слушал его, и с этого вечера народ встал
перед ним в новом освещении, не менее туманном, чем раньше, но еще более
страшноватом.
И вообще, чем дальше, тем все труднее становилось понимать взрослых, -
труднее верить им. Настоящий Cтарик очень гордился своим училищем для
сирот, интересно рассказывал о нем. Но вот он привез внуков на
рождественскую елку в это хваленое училище, и Клим увидал несколько
десятков худеньких мальчиков, одетых в полосатое, синее с белым, как
одевают женщин-арестанток. Все мальчики были бритоголовые, у многих на
лицах золотушные язвы, и все они были похожи на оживших солдатиков из
олова. Стоя около некрасивой елки в три ряда, в форме буквы "п", они
смотрели на нее жадно, испуганно и скучно. Явился толстенький человечек с
голым черепом, с желтым лицом без усов и бровей, тоже как будто уродливо
распухший мальчик; он взмахнул руками, и все полосатые отчаянно запели:

Ах ты, воля, моя воля,
Золотая ты моя!

Открыв рты, точно рыбы на суше, мальчики хвалили царя.

Знать, проведал наш родимый
Про житье-бытье, нужду,
Знать, увидел наш кормилец
Горемычную слезу.

Это было очень оглушительно, а когда мальчики кончили петь, стало очень
душно. Настоящий Старик отирал платком вспотевшее лицо свое. Климу
показалось, что, кроме пота, по щекам деда текут и слезы. Раздачи подарков
не стали дожидаться - у Клима разболелась голова. Дорогой он спросил
дедушку:
- Они любят царя?