"Ник.Горькавый. Астровитянка ("Астровитянка" #1) " - читать интересную книгу автора

потемнели от давней боли.
- Не знаю... - ответил всезнающий Робби.
Бенина с тревогой смотрела на девочку. Лицо Никки побледнело и
покрылось испариной. Бенина не знала, что в этот момент острая боль пронзила
шею девочки, а её ноги стали неметь. Так всегда случалось, когда прошлое
дотягивалось до Никки.
Робби уверял её, что это лишь фантомная боль. Робби - хороший друг, но
он так и не понял своей электронной головой, что человек живет в мире
иллюзий, которые реальнее реальности.
Любой ребёнок пребывает в непоколебимом и наивном убеждении, что
родители всегда будут рядом с ним, ласковые и заботливые. Слишком ранняя
потеря иллюзий может так ранить душу, что даже воспоминания будут причинять
невыносимую боль - да-да, конечно, фантомную, но всё равно пронзительную,
сбивающую с ног.
Через некоторое время девочка пришла в себя и даже подала гостям
свежезаваренный чай. Кажется, он не привёл их в восторг, но это была
последняя её заварка - сама девочка не пила чая уже года два.
Патрик встал из-за стола и отправился на осмотр корабля, обшаривая все
углы своей коллекцией анализаторов. Никки всё ещё находилась в полушоковом
состоянии от прилёта гостей и от драматического сообщения Робби, но
по-прежнему старалась играть роль гостеприимной хозяйки - и где только
научилась подобной светскости? Девочка показывала Бенине, как она тут хорошо
устроилась, хвасталась оранжереей, розами и прудом с форелью. Бенина не
подавала виду и даже вежливо восторгалась, но позже почти в истерике
рассказывала лейтенанту Дику, с которым была на дружеской ноге:
- Десять лет без родителей и взрослых! Никакой медицинской помощи... О
боги! Она молочные зубы дёргала себе сама!.. Волосы не стрижет, а пилит
каким-то жутким резаком, непонятно, как голову себе не отрезала...
Отслеживаются периоды серьёзного голодания... все руки в шрамах и мозолях! А
эти живые цветы перед заклиненной дверью рубки! Провести всю жизнь возле
могилы родителей... Ни школы, ни подруг... Я, взрослая, - с ума бы сошла! А
она, поразительно, - весёлая, как жаворонок!
И вот вещи Никки упакованы в два больших кофра, и возле шлюза собралась
группа людей: Патрик, Бенина, Никки, сам лейтенант. Дик, не усидевший в
командирском кресле, и ещё один корабельный врач - глава крейсерного
медотсека.
- Ты уверена, что твоих родителей нужно оставить на корабле? -
осторожно спросил у девочки лейтенант в скафандре с откинутым шлемом. - Мы
могли бы попробовать откопать рубку снаружи или вскрыть дверь изнутри...
- Что вы собираетесь делать со "Стрейнджером"? - в ответ спросила
Никки.
- Ничего, - удивился лейтенант Дик. - Он полностью выведен из строя и
давно списан. Все нужные данные с него мы сняли.
- Тогда он остается моим домом. С собственным семейным кладбищем...
Родители тут были вдвоём так долго, что... не знаю, как вам это
объяснить... - нахмурилась Никки. - У меня нет другого места, куда я могла
бы их перевезти... а сюда я ещё вернусь.
Она замолчала, и Бенина стала облачать Никки в скафандр, принесённый с
крейсера. Медик ничего не сказала насчёт изумрудного вечернего платья, хотя
оно никак не подходило для скафандра, но попробовала снять с Никки чёрный