"Александр Горохов. Голый на маскараде (Повесть) " - читать интересную книгу автора

тоном, без напора.
- Я, Леня, чтоб услужить Степану Степановичу, готов хоть в мороз
босиком самого черта неделю сторожить. И не стесняюсь в таком унижении
признаться.
- Да?
- Да. Когда моя фирма лопнула, от меня все отвернулись. Никто даже не
пообещался, как на Руси положено, передачи в тюрьму носить... Один Степан
Степанович участие во мне принял. И от тюрьму отмотал, и... Да что уж там,
из петли меня вынул.
- Из петли? Фигурально?
- Натурально. Еще бы пара секунд и висеть мне дохлому, как вяленой
селедке на солнышке. А он меня и на работу взял, не испугался той клеветы в
котрой меня измазали. - он закончил резко. - Не хочу больше об этои
говорить, баста.
Он медленно, но в один прием опорожнил бокал пива и аккуратно
поставил его на стол.
- На Петровке, Леня, держись уверенно, но не хами, ничего из себя не
изображай. Работать с тобой будет Свиридов Николай Демидович. Как мы с
Куравлем поняли, он делает вид, что большого значения делу Лимоновой не
придает, рутиной его якобы считает. Но Степан Степанович сказал, что по его
прикидке, Свиридов думает по милицейски, по МУРовски, что за этой смертью
Лимоновой что-то серьезное стоит. Уходи в несознаку. НИЧЕГО не знаешь.
Утром пришел и - ушел. Более тебя там ре было. И чтоб тебя не запутать,
чтоб ты и не знал ничего, я тебе сам больше ничего не скажу, пойду домой.
Спать хочу.
- Переночуй у меня? - удивился Леня. - Комната есть.
- Не могу спать в чужом доме. Ассоциации дурные. Спасибо за пиво -
настоящее. Мы с тобой ещё поговорим, Леня. О многом потолкуем.
Удерживать его было бессмысленно. Леня вызвал ему лифт, кабина
распахнула двери, они обменялись рукопожатием и лифт ушел вниз Не смотря на
все происшествия, аппетита Леня не лишился. К тому же он любил неторопливо
думать, когда что-нибудь жевал. Подумать было о чем - тем более, что в
кармане его куртки лежал чей-то отстрелянный палец, с которым категорически
неизвестно, что делать. Отдавать владельцу возможности не было, поскольку
тот неизвестен, да и рискованное это дело. Хранить чужую часть тела в
холодильнике - тоже идиотское занятие: протухнет все равно, да и поздно,
наверное, его уже пришивать на место. А придут ли за ним завтра парни в
масках с автоматами и собаками, Леню волновало, честно говоря, мало. Людей,
убивших Лимонову из-за "мерса", (но не сумевших угнать машину - спугнули!)
поймают и без него, Лени Волохова, а он ничем и помочь не может. Разве что
сам влипнет в глупую историю. Несознанка, да и все тут.
Леня попил чаю с молоком, достал из куртки уже заледеневший палец и,
сдерживая брезгливость, осмотрел его. Он был тверд, кровь запеклась, ноготь
потемнел. Палец, как палец, без каких-либо индивидуальных примет - ни
кольца на нем, ни татуировок. По коже Леня прикинул, что это ни от руки
младенца, ни стариковский.
Вот и все заключения, которые удалось сделать эксперту, перед тем,
как он вышел на лестничную площадку и спустил свою находку в шахту
мусоропровода - завернув её в газету, на всякий случай.