"Александр Горохов. Аферисты - Славные времена (повесть) " - читать интересную книгу автора

он. - Вы пытаетесь оскорбить меня тем черствым и горьким куском хлеба,
который швыряли мне из своих закромов! Но вы забываете, что влияние моей
высокой культуры, моего глубокого интеллекта, всего за полгода превратили
вас из плебея, быдла - в более или менее приличного, почти воспитанного
человека. Еще несколько месяцев и...
- Что-о?
- Да. Теперь если вас ещё и нельзя пускать на дипломатический прием,
то, во всяком случае, вы можете сидеть в прихожей, вместе с шоферами и
извозчиками. Они вас признают за равного и это - моя заслуга. Год назад вас
дальше дворницкой не пускали. Тоже касается и воспитания вашей супруги.
От тяжелой хрустальной пепельницы, полетевшей в голову - Комаровский
увернулся без труда и, что более существенно, - не испугался. Совершенно не
испугался потому, что звук собственного, хорошо поставленного голоса всегда
придавал ему решительность и уверенность в себе. Он твердо верил, что когда
начинают звучать СЛОВА - всякие кулаки и даже оружие уже не обладают
решающей силой. А в жонглировании пустопорожними фразами означенный пан
Комаровский не имел себе равных.
- И если вы, господин Чураков, задумаетесь над тем, что я сказал, то
поймете, что я, ваш личный имиджмейкер, глубоко прав.
- Значит, вы правы и ни в чем не виноваты господин Комаровский? - с
несколько пугающей вежливостью спросил Чураков.
- Абсолютно и категорически! - безапелляционно заявил Комаровский. -
Свой хлеб, хлеб профессионального имиджмейкера я отработал. Даром ваши
кислые бутерброды не вкушал. Теперь вас можно выпускать на улицу без
поводка н намордника. Вы почти похожи на человека.
Чураков смотрел на ожившего Альфреда Викторовича с откровенным
изумлением - этому молодящемуся козлику все было нипочем! Ни тебе руки не
трясутся, ни в глазах страха нет, хотя ведь должен знать, что из себя
представляют и он, Чураков, и способный на многое - телохранитель Ишак.
Будучи и сам крутым мужиком, Чураков терялся, когда натыкался на наглость в
абсолютном проявлении.
- Ну что ж, козел... Допустим, кое в чем от тебя был толк... Это
следует признать. Кое - какой этот имидж для меня ты помог нарисовать. Но,
гнида ты позорная, зачем к Нинке в кровать полез?!
- Для завершения и её культурного воспитания. - твердо ответил
Комаровский.
- Какого воспитания?!
- Сексуального. - он даже глазом не моргнул. - Вы убедитесь в этом
при первом же эротическом сеансе любви. Вы оба, извините, были приучены к
собачьим случкам, а не высоким наслаждениям.
Чуракова задумался, переваривая сказанное, а потом печально и тихо
сказал.
- Ишак, бей его.
- Бить? - деловито спросил телохранитель.
- Бей его так, чтобы он уже никому больше и никогда не мог давать
никаких сексуальных уроков.
- Только не по голове! - испугался Комаровский и закрыл лицо
руками. - И попрошу не в морду! Это мой товар.
К чести костолома Ишака надо сказать, что бить противника явно
десятикратно слабее себя, он не мог - остатки совести не позволяли. Ишак