"Николай Горелов. Плавание Святого Брендана " - читать интересную книгу автора

ландшафт, и флору, и фауну. Ничего подобного, за исключением "Истории
гамбургских архиепископов" Адама Бременского (конец XI века) и "Истории
Норвегии" (около 1170 года), в средневековой литературе прежде не было.
Гиральд интересовался и преданиями, местными легендами, фантастическими
историями - его смело можно назвать собирателем валлийского и ирландского
фольклора. С годами он стал не только записывать предания, но и искать им
соответствия в книгах, писаниях древних. В годы правления короля Генриха II
(1154-1189) и Ричарда I (1189-1199) он был особенно увлечен своими
изысканиями. Наблюдательный писатель смог не только разнообразить описания
Уэльса и Ирландии (очень жаль, что его планам написать "Топографию Британии"
было не суждено сбыться). В какой-то степени он подтолкнул своих
современников, описывавших события третьего крестового похода, обратить
внимание не только на схватки и сражения, но и местные легенды, такие как
предание о заливе Анталия или историю Николая Пайпа.
Уолтер Мап - другой знаменитый средневековый писатель, подвизавшийся
какое-то время при дворе английского короля Генриха II, отца знаменитого
крестоносца Ричарда Львиное Сердце. О нем известно не так уж мало, он учился
в Париже, был придворным клерком, и, как сообщают те, кто знал его лично,
Уолтер считал себя скорее рассказчиком и уповал на славу дня сегодняшнего.
Он восхищался латинскими сочинениями Гиральда Уэльского и говорил, что они
будут высоко оценены в будущем. Название сборника новелл и повестей самого
Уолтера, "Придворная маята", скорее случайно - это всего лишь заглавие
одного из вставленных в книгу рассуждений о превратностях бытия. Уолтер Мап
был человеком особого таланта - любителем поговорить про всякую всячину, он
нанизывал свои истории одну на другую, то пускаясь в длинные рассуждения о
зловредности жен для здоровья мужей, то обращаясь к жизни на дне морском. Он
заимствовал сюжеты из исторических хроник, но придумывал к ним свое начало,
обогащая рассказ яркой завязкой и сложными коллизиями. Уолтер Мап выделяется
из сонма собирателей новелл своей "бескорыстностью", поведанные им истории
не сопрягаются с морализирующим финалом, что характерно для большинства
коротких рассказов эпохи Средневековья. Уолтера интересовал сюжет сам по
себе, его привлекательность, сложность и занимательность. В его изложении
история появления головы, уничтожающей все своим взглядом, становится не
только отвратительной, но и трагической. Морской человек Николай Пайп
приобретает необыкновенные черты - ученые только разводят руками, почто он
ржавое железо таскал в кармане, никакого правдоподобного объяснения этому
придумать не удалось. Логика поведения средневекового человека иногда может
вызывать удивление. Вот если бы жители Британии не принялись хвататься за
якорь, спустившийся с неба, то отцеплявший его мореход наверняка остался бы
в живых. Во многих случаях действует принцип недоговоренности,
повествователю главное - обозначить сюжетный ход, объяснение тех или иных
поступков вовсе не является обязательным - подобный схематизм оставляет
автору, который возьмется за этот сюжет следующим, почти полную свободу.
Задавшийся целью составить занимательную книгу для сильных мира сего,
Гервазий Тильсберийский объединил в "Императорских досугах" истории о
дельфинах, сиренах, заливе Анталия, морском человеке, антиподах и короле
Артуре. Гервазий использовал труды своих предшественников: Гонория
Августодунского, у которого он заимствовал основную канву описания круга
земного, Гиральда Уэльского, чьи истории автор охотно пересказывает в своей
книге, историографа бриттов Гальфрида Монмутского и многих других. Книга