"Галина Гордиенко. Алое платье " - читать интересную книгу автора

радовалась ее приходу! Никто раньше Ире не радовался. Ну, бескорыстно.
Просто тому, что она, Ира, существует в этом мире.
Вот пришла. С ней можно поговорить. Посидеть прижавшись. Подержать за
руку. Заплести косы. Рассказать что-нибудь. Помучить вопросами. Или играть
рядом, пока Ира делает уроки.
Аленка не спрашивала про отметки. Не говорила об Ириной лени.
Безответственности. Чрезмерной любви к тряпкам. К мальчишкам. И к себе
самой.
Аленка ее просто полюбила. Такую, как есть. Со всеми недостатками.
Самое забавное, Ира потихоньку менялась. Замечала это и посмеивалась
над собой. Знали бы мама с папой!
И правда - не рассказывать же Аленке о новом муже Мадонны? О платье,
купленном противной Ленкой Ивашовой? Или о том, что Серега Стрепетов сегодня
опять не обращал на Иру внимания?
Вот и приходилось искать другие темы для разговоров. Говорить о книгах.
О природе. О животных. Об уроках, что особенно любила малышка.
Впрочем, чаще темы находила сама Аленка, нужно отдать ей должное. Не из
самых простых. И не из скучных.
Но больше всего маленькая рыжая Аленка любила играть в слова. Откуда
только она их не выкапывала!
Ира невольно фыркнула: если бы кто посторонний услышал их вчерашнюю
беседу, точно решил бы - запись из сумасшедшего дома.
"Прелественно!" "Демикотонный сюртук!" (Кстати, узнать бы самой, что
это такое, а то перед Аленкой неудобно.) "Покамест!" "Почтеннейшая!" "По
обыкновению!" "Как почивали?"
В живом разговоре все эти слова звучали совершенно немыслимо.
Например, приглашая вчера Аленку к столу, Ира, едва веря собственным
ушам, важно произнесла:
-Позвольте вас, милая барышня, манной кашей попотчевать.
При этом она склонилась в шутовском поклоне, а через руку перебросила
кухонное полотенце. А Аленка ей брезгливо:
-Опять каша? А как же балычки? Мозги с горошком? Пулярка жареная?
-Не завезли-с, - с прискорбием доложила Ира. И с придыханием,
заговорщески прошептала: - Но кашка знатная получилась. Клянусь, барышня,
правым ухом Петюнчика!
Огромный пес протестующе ворчал, видимо, опасаясь за свое правое ухо, а
девочки хохотали, довольные друг другом.
Наткнувшись в своей тарелке на крохотный комок, Аленка всплескивала
руками:
-Святители, какие страсти!
А потом вежливо, как хозяйка, предлагала Ире "выкушать чашку чудного
кофею".
К радости Иры, она довольно быстро привыкла к своим обязанностям.
Теперь работа казалась совершенно необременительной.
Ире даже нравилось проводить несколько вечерних часов с Аленкой. И
первый раз в жизни она жалела, что одна у родителей. Раньше Ира вполне
искренне сочувствовала подругам, имеющим младших братьев или сестер. По
рассказам, они лишь осложняли все.
В девять часов Аленку нужно было укладывать в постель. А как только
малышка засыпала, Ира имела полное право идти домой. Именно поэтому Наташа в