"Овидий Горчаков. Прыжок через фронт" - читать интересную книгу автора

трудом удалось заполучить, предложил вернуться в ближайшую деревню, чтобы
взять там проводника понадежнее и перебраться через реку в более удобном
месте. Его послушались и повернули назад.
Все были дико голодны. Никто ничего не ел почти двое суток. Я
относительно меньше других страдал от голода. Еще в студенческие годы, когда
я готовился стать архитектором, а потом почти с самого начала войны, из-за
тяжелого материального положения я привык питаться только один раз в день.
Благодаря этому мне удалось сэкономить во время наших прежних редких трапез
немного солонины "про черный день". Теперь я разделил ее между товарищами.
Но микроскопические кусочки еды только усилили чувство голода. Я уж
подумывал, не изжарить ли мне эскарго - это такое изысканное, любимое
гурманами блюдо из "слимаков" (улиток)".
"ТАДЕК": "19 апреля. Последний этап пути перед Припятью был невероятно
тяжелым... До Припяти оставалось всего полкилометра. Через каждые две минуты
вспыхивали ракеты, освещавшие весь район. Слышались выстрелы. Казалось, за
каждым кустом подстерегает тебя враг.
20 апреля. Советовались, как будем переправляться через Припять.
Придется вплавь. Надо будет раздеться совсем, а бумаги и газеты нести на
плечах. "Янек" не решается на этот последний этап. Часть группы сопровождает
его обратно в бригаду подполковника Каплуна. Мы движемся дальше.
Видим, что не успеем перейти, - пять утра, скоро будет светать.
Отдыхали на голой мокрой земле. Сырость и холод не давали уснуть. Утром к
холоду присоединился голод. "Марек" достал последний кусочек копченой
колбасы - граммов двадцать, поделился со мной и "Казеком". Но это лишь
обострило голод. Огонь разжигать нельзя. Слышны голоса пробирающейся болотом
немецкой охраны. Все же страдания наши превозмогли страх. Мы разожгли
костер... Немцы, проходившие неподалеку, наверняка слышали шум и треск, но,
видно, их было немного и они не решились сунуться к нам..."
"МАРЕК": "Возвращаться было крайне тяжело и досадно. Снова пришлось в
кромешном мраке брести по узким, осклизлым, нырявшим под воду тропкам".
"ТАДЕК": "21 апреля. Вернулись обратно к хате Тани и Зохи. Отдыхаем
после тяжелых мытарств. Ночуем в клуне...
Утром, с рассветом, двинулись обратно в лагерь подполковника Каплуна.
22 апреля 1944 года. Находимся в лагере подполковника Каплуна.
Радиограммой запрашиваем Москву, просим совета и помощи.
24 апреля. Получили радиограмму из Москвы. Предлагают нам два решения:
1) прорвать на одном участке фронт на Припяти и освободить нас или
2) перелететь через линию фронта на самолетах, если вблизи найдется
место для посадки небольших самолетов "У-2".
Мы выбрали второй вариант..."

Вот тогда-то и была по приказу из Москвы спешно сформирована группа
подполковника Леонтьева со мной. в качестве его помощника и с двумя
радистами. Партизаны Каплуна должны были подготовить посадочную площадку к
30 апреля. Генштаб выделил специального представителя для организации
операции - майора Савельева. Вылет самолетов со специальной группой
подполковника Леонтьева намечался на 5-10 мая. Обо всем этом радировали
польской делегации и Каплуну.
Центр, придя к решению вывезти польских уполномоченных воздухом,
приказал поручнику Матеюку передать делегацию КРН командиру партизанской