"Овидий Горчаков. Пепел Красницы" - читать интересную книгу автора

убыли в Крым, полк вошел в состав 5-го авиационного корпуса генерала Риттера
фон Грейма, возглавившего оперативную группу "Ост". Мы знали, что с
Быховского аэродрома немцы летали бомбить наши войска на фронте, лагеря
партизан.
Сашко Покатило ходил именинником.
- Ну, Сашко, орден Отечественной войны первой степени тебе обеспечен! -
говорили ему ребята. - Представляешь, сколько бензина и бомб фрицы потратят
теперь на наш лес?!..
Только Аксеныч не радовался, не ликовал вместе со всеми.
- Боюсь, как бы гады не отомстили Краснице, - откровенно признался
он. - У меня в этой Краснице полно родичей и родная Смолица рядом. А фашисты
любят отыгрываться на старых да малых...
И вот Красницы больше нет.
- Народ весь в лугах работал, - рассказывал сквозь слезы парень из
Красницы, - одни старики в селе оставались, когда германы понаехали. Тогда
эти гитлерюги обманом послали дедов за жителями: пусть, мол, все спокойно
придут на сходку, землю делить будут. А кто не придет, тому земли не будет.
И старики, куриная слепота, поверили душегубам, уговорили народ. А когда
собрался народ, тут-то и началось. Окружили, мужиков почти всех в колхозную
пуню загнали и там расстреляли. Остальных по хатам развели и убивать стали
чем попало - гранатами, из автоматов, из пулеметов. Всех пожгли, все село
дочиста выгорело. В нашей семье, кроме меня, семеро душ было, младшей
сестренке, Алеське, годик всего. Никого у меня на свете не осталось.
Подменил бы из вас кто меня, а? Прибрать хоть косточки-то...
Красница, мы ели твой хлеб!
Все мы сразу повернули наши подводы с дороги, ведущей к лагерю,
сбросили весь наш груз и погнали лошадей во весь опор через Горбатый мост по
Хачинскому шляху в Красницу.

...Они стояли вдоль Хачинского шляха, пересекавшего Красницу. Женщины
всех возрастов - молодухи-солдатки, тещи и свекрови, древние прабабки,
старики, белоголовые дети, подростки. Не так уж часто заезжали к ним немцы,
только летом прошлого года, в июле, промчались на восток, в Пропойский
район, в обход Могилева. Все они, жители Красницы, были соседями, годами
знали друг друга. Шурины, девери, кумы, сватьи, золовки. Стояли в домотканых
холщовых рубахах, юбках и портах, в лаптях с белыми онучами, черными
оборами, но больше босиком.
Немцы зевали, разглядывали туземцев. Аборигенов. Как не похожи эти
лачуги на фольварки гроссбауэров!
В селе жило до войны, пожалуй, более полутысячи человек. Число немалое.
На памяти старейших ее селян была отмена крепостного права, войны и
революции нашествия немцев и поляков, лютая классовая борьба, неурожаи и
разруха. Незадолго до войны только и увидел народ маломальский достаток, с
надеждой стал смотреть в будущее. Потому и помогал он партизанам. Беды в
жизни было много, а счастья мало. И никто не знал; пришла такая беда, какой
Красница никогда не ведала. В каждой хате смотрели со стен фотокарточки
родных и близких: бородатые деды и бабушки, снявшиеся в могилевской
фотографии, женихи и невесты в подвенечных нарядах, парни в буденовках, с
ворошиловскими значками, с треугольниками, а то и кубарями в петлицах. Эти
парни, если еще уцелели, воевали на фронте, лечились в госпиталях, и никто