"Овидий Горчаков. Они встали на пути "Тайфуна" (Повесть о восьми героях)" - читать интересную книгу автора

захватчиками и гайдамаками. Отважно дрались гужоновцы и в 38-м в
Рогожско-Симоновско Советском полку на Царицынском фронте.
Костя Пахомов и будущие члены его разведгруппы с особым интересом
слушали воспоминания бывалых партизан и фронтовиков, своих старших товарищей
на заводе. Сердцем чувствовали они, что и им, молодым не миновать решающей
схватки с врагом.
Седьмого ноября 1922 года решением правительства почти полностью
восстановленный, работавший почти на полную мощь завод был переименован по
просьбе гужоновцев, во славу союза рабочих и крестьян, в Большой
металлургический завод "Серп и молот". Когда хоронили Ленина, скорбно гудел
со всеми заводами и фабриками страны и "Серп и молот". На ленинский призыв в
партию откликнулись сначала десятки, а затем и сотни сталеваров,
вальцовщиков, крючочников и подручных. Завод помогал строить Шатурскую ГЭС,
новые железнодорожные мосты, Балахнинский комбинат, участвовал во многих
других важных новостройках. Все ярче разгорался свет над заставой Ильича.
Заводской коллектив шел в первых рядах борцов за социалистическую
индустриализацию страны. На помощь ударникам приходила новая техника. Завод
рос и рос.
"Мы победили Гужона расейского, - писала "Мартеновка", заводская
многотиражка, - теперь мы должны победить Гужона европейского,
американского!.."
Завод боролся за выпуск качественной стали. Сталь "Серпа и молота"
нужна была доменным печам Магнитки, Кузнецка, Днепрострою и "Запорожстали".
Сталь марки "М" требовалась молодой авиационной промышленности. На самолетах
из этой стали летали Громов и Чкалов. Все на заводе понимали, что без
военно-воздушных сил врага не одолеешь. Судьба будущих боев в "пятом океане"
тоже решалась в цехах завода.
Вторую пятилетку серпомолотовцы выполнили в сентябре 1937 года - на
десять месяцев раньше срока.
Серпомолотовцы гордились своим заводом, любили его и любовь эту
стремились передать всем новичкам на заводе, таким, как Костя Пахомов. Они
показывали ему пятиэтажный дом ударника у спрятанной в трубы речки Золотой
Рожок, новый заводской клуб у древних стен Андроньева монастыря, новые
большие цехи на земле бывшего Всехсвятского женского монастыря и,
разумеется, профтехкомбинат в бывшей Анненгофской роще, где когда-то
проводились маевки. Учебно-производственный комплекс включал в себя
институт, техникум, ФЗУ, вечернюю рабочую школу. "Завод-втуз" - так теперь
называли "Серп и молот". В небывалом почете стала книга на заводе, которую
некогда объявил вне закона Гужон!
Костя Пахомов и его друзья-серпомолотовцы гордились заводской
нержавейкой на станциях метро, на скульптуре Мухиной "Рабочий и колхозница",
стоявшей на Парижской выставке у входа в советский павильон, напротив
германского павильона. Нечего и говорить, что Костя гордился такими
спортсменами-серпомолотовцами, как братья Серафим и Георгий Знаменские, как
замечательный футболист Григорий Федотов. Повсюду узнавал он "СиМ" - сталь
серпомолотовской марки. Она шла на легковые автомашины "М-1", нефтяные буры,
боевые корабли. Страна требовала все больше и больше стали, и серпомолотовцы
перекрывали рекорды Круппа - пушечного короля, обероружейника Гитлера. Костя
Пахомов, Коля Галочкин, Коля Каган - все они, потомственные пролетарии,
мечтали внести свой комсомольский вклад в вящую славу "Серпа и молота".