"Александр Горбовский. Иные Миры" - читать интересную книгу автора

на реи!" Но всякий раз - именно то, что нужно, чтобы оказаться с
победителями.
Верный себе, Кривой Хуан не спешил и на этот раз, хотя все вроде бы
было ясно и участь безумного идальго была, казалось, предрешена. Так
продвигались они от острова к острову, и никто не роптал, потому что всякий
раз новый остров оказывался еще прекраснее того, который пришлось покинуть.
Но неизбежные события, которые предвидел Хуан, должны были вот-вот
разразиться, когда произошел эпизод, который смешал все карты. Вечером,
когда капитан, как всегда, удалился в каюту со своими флягами, Кривой Хуан
не досчитался одной фляги. Кто-то, взойдя на борт, не отдал ее, как обычно,
а оставил себе. Почему? Капитан едва ли заметит это.
Хуан был единственным на корабле, кто знал. Это давало ему лишнюю карту
в игре, и с нее-то он и решил пойти. Тот, кто не отдал своей фляги,
вообще-то рисковал немногим. Но неужели он думал, что, если это станет
известным, Кривой Хуан не разгадает, кто сделал это?
Уже на другое утро Хуан знал - кто. Для этого достаточно было из тех,
кто был на берегу, вычесть тех, кто пришел, чтобы взять фляги. Родриго, по
прозвищу Лисенок, был тем, кто оказался в остатке. И снова Хуан не стал
торопить события. Он лишь постарался, чтобы в этот день Лисенок получил
работу у задней кормы, на юте, подальше от остальных. Перематывать канаты не
очень-то простой труд, особенно когда солнце стоит прямо над головой и нет
от него защиты... Хуан терпеливо дождался, когда тень от мачты стала
короткой, как мысль глупца, и только после этого не спеша двинулся в сторону
юта. Лисенок не сразу заметил боцмана, а заметив, еще проворнее стал
перематывать толстый смоленый канат. Хуан подошел совсем близко, так, что
между ним и матросом почти не оставалось пространства. Хуан знал, что
делает.
- Жарко, малыш? Только теперь Лисенок рискнул разогнуться.
- Жарко? - Хуан изобразил на лице улыбку, которая могла показаться
искренней только последнему идиоту.
- Может, найдется глоток воды? - И он протянул руку к фляге, что висела
у Лисенка на поясе, протянул левую руку, именно левую. Он еще продолжал
улыбаться, когда тело его едва успело метнуться в сторону, уклоняясь от
удара. В то же мгновение правая рука его, тоже словно сама по себе, помимо
его воли, взметнулась вверх, и выбитый нож глубоко вошел в доски палубы. Но
недаром Лисенок был моложе его. В следующий миг он опередил боцмана.
Раздался только всплеск за бортом, и Лисенок, делая широкие взмахи, уже
быстро плыл к берегу. Берег, однако, был не близко, и Хуан знал, что долго
так плыть Лисенок не сможет. Он успел подумать это в какую-то долю секунды и
в ту же долю секунды порадовался, что заставил его работать все утро -
теперь из него уже не тот пловец. А еще через долю секунды голос Хуана
гремел уже на палубе, и в шлюпку за бортом один за другим скатывались
матросы. О фляжке Хуан решил пока не говорить ничего, пусть сначала его
поймают.
- Этот негодный пытался убить меня, - торопливо пояснил он, но капитан
только сжал тонкие губы и ничего не ответил. Хуан понимал, почему: он
совершил дерзость, обратившись первым, до того как старший заговорил с ним.
За нападение на боцмана Лисенку были обеспечены кандалы и работа на галерах.
Он знал это и плыл изо всех сил. Но расстояние между шлюпкой и пловцом все
сокращалось. Впрочем, еще быстрее сокращалось расстояние между пловцом и